Легенда о старом маяке

– Так значит мы оставили всё позади? – спросила Таунсенд. – Поэтому мы не исчезли вместе с остальными?

– Выходит, что так, – ответила смотрительница Санч.

– Я думаю, Таунсенд, – заметил мистер Трекслер, – что наше решение погасить маяк Ингрэм и помочь живым было решением оставить всё позади и двигаться дальше.

– Остров Филиппо преследовал нас так же, как призраки преследуют людей, – сказала смотрительница Санч.

– Хорошо, когда никто не гонится за тобой, – промурлыкала Таунсенд. – Значит, мы больше не привязаны к этому месту.

– Правильно, – согласилась смотрительница Санч. Обломки её призрачного облика слетали с неё, падали в воду, и озеро поглощало их. – Можно ехать куда хочешь.

Дядя Джоб усадил Гленона в лодку рядом с Ли.

– Я прожила на этом острове очень много лет, – певуче заговорила смотрительница Санч, повернув лицо к солнцу. – Когда я была жива, Служба маяков пригласила моего мужа и меня приехать сюда. Вы знали об этом? Мой муж был очень хорошим специалистом, и нас привезли сюда издалека, чтобы мы работали на маяке в Дулуте. Муж и умер на этом маяке.

Смотрительнице хотелось успеть рассказать свою грустную и страшную историю.

– Он упал с крыши и умер. Я осталась одна. Я взяла билет на корабль, чтобы пересечь озеро и вернуться домой. Но мой корабль пошёл ко дну посреди озера, так что вместо того, чтобы провести остаток жизни дома, я провела его здесь, потеряв своего любимого. Так я самовольно стала смотрительницей из-за упрямства. Я не хотела, чтобы остров Филиппо использовал меня. Я оставалась на маяке и отказывалась его включать, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь другой занял моё место.

Смотритель Орвелл засмеялся. Его тёмная кожа отсвечивала внутренним огнём.

– Мой отец служил на маяке. Он только недавно освободился от рабства. Я унаследовал его работу.

Смотрительница Санч подала ему руку. Он сжал её, и Гленнон понял, что призрачный облик смотрителя Орвелла тоже исчезает. Он бледнел и сливался с темнотой.

Смотритель Орвелл продолжал:

– Я поехал на север, в Мичиган, вместе с женой. У нас были дети и внуки. Я никак не ожидал, что погибну на озере во время зимнего шторма. Хотя, честно сказать, никто не ожидает умереть, но вот приходится. Острову Филиппо нужен был смотритель на Грейвинг, а я хорошо знал это дело. Я вовсе не хотел, чтобы живые присоединялись к нам, но никогда не слышал, чтобы кто-нибудь покинул остров. Я мог только быть свидетелем и вести записи обо всех погибших.

– Ты подключил меня, – заметил смотритель Ортес. Он парил над озером, и его ноги словно состояли из капель воды, отражавших лунный свет, – когда я появился на острове, ты просил меня стать смотрителем. Я был матросом. Это была хорошая работа. Я много зарабатывал за весну, лето и осень, так что мог проводить всю зиму со своей семьёй в городе. Но пираты обманули моего капитана и посадили наш корабль на мель. Нас ограбили и бросили наши тела в глубинах озера. У меня остались две маленькие дочки, – лицо его озарила грустная улыбка. Он вспомнил прошлое. – Не знаю, что с ними стало.

– Узнаешь, – ответил смотритель Орвелл. Он уже расправлял плечи. Мужчина вздохнул. Пар от его дыхания скрывал очертания фигуры.

– Мы разбились на байдарке, – сказала Таунсенд спокойно. Капюшон свалился, полностью показав её лицо. На её лице было такое выражение, что Гленнону захотелось отвернуться. – Мы с папой плыли на байдарке. Мы собирались плыть вдоль берега, но поднялся ветер. Мы не справились. Это было…

– Это было ужасно, – продолжил мистер Трекслер. Он подошёл к дочери сзади и обнял её. А потом взглянул на смотрителя Дельмонта. – Но благодаря этому я обрёл верного друга.

– Даже в смерти возможна надежда. – Смотритель Дельмонт грустно ему улыбнулся, оба они словно таяли в дымке.

И тогда Гленнон взглянул на дядю Джоба. Дядя, как обычно, слегка светился. Гленнон понимал, что все исчезнут. И дядя Джоб тоже?

Мальчик, как всегда, не знал, что сказать. Он немного расстегнул куртку. Симус высунул голову и мяукнул, лизнул подбородок Гленнона шершавым языком. Мальчик порадовался, что у него есть Симус. А ещё мама и сестра.

В тишине ночи призраки открывали правду о себе, освобождаясь от печали и страхов.

– Так мы свободны? – спросила Таунсенд.

– Разве это не прекрасно? – голос смотрительницы Санч, практически шёпот, заполнил пространство, и она исчезла, взлетев к звёздам.

Один за другим все призраки уносились прочь. Обломки, из которых состояли их тела, погружались в озеро, а сияющая часть – наверное, душа? – устремлялась к небу.

– Спасибо, – сказала Таунсенд на ухо Гленнону, и в следующую секунду исчезла.

Оставался только дядя Джоб.

Дядя толкал по озеру лодку Таунсенд, и лёгкий ветерок помогал ему.

– Куда это мы? – спросил Гибралтар, наконец нарушив молчание.

– Увидишь, – отвечал дядя Джоб.

Бледный розоватый свет зари возник на горизонте, и они увидели, что приближаются к кораблю с погашенными огнями: поэтому-то они не заметили его ночью.

– Эй, вам помочь? – раздался с корабля голос, и показалось чьё-то лицо. – Добро пожаловать на борт, только… только если вы не призраки!

36