Легенда о Великой волне

– Примерно миля, – ответил АзурМиз и махнул в сторону пустыни: двое шли по дюнам, неся за спиной связку палочек. На верхушке каждой – красный флажок.

– Видишь какие-нибудь указатели? – спросил механокардионик, который мог слышать, но был слеп.

– Флаги? Да, – ответил Ясир.

– Их вобьют в песок через каждые десять колец. Это значит «натянутая цепь – навигация опасна».

– Хочешь сказать, во время грозы снаружи останутся корабли?

АзурМиз всегда подробно отвечал на вопросы Ясира – может, помнил, как терпеливо тот слушал его рассказ, когда они только познакомились. Но в этот раз почему-то резко оборвал разговор:

– Всегда есть корабли, которые опаздывают. И торопятся спрятаться в порту. Пойдем отсюда.

Два буксира с ревом сдвинулись с места и начали спускаться по дюне. Цепь, словно вялая и сонная змея, вилась по песку. Потом натянулась, застыла.

Ясир хотел пойти дальше. Но АзурМиз поднял подбородок, прислушиваясь, и вытянул руку, чтобы дотронуться до металла. Что-то вдруг изменилось в его лице с обычно безучастным выражением.

Рабочие раскрутили бобину посильнее. Грохот стал поистине оглушительным.

– Цепь! – кричал глава верфи. – Разматывайте цепь, идиоты!

Бобина вращалась с бешеной скоростью. С каждым новым витком несколько центнеров старого железа падало на песок.

Во все стороны летели осколки, искры и ржавая пыль. Только глаза береги. Цепь скрежетала.

Слышались кашель и хрип обессилевших рабочих.

Буксиры, шедшие полным ходом, упрямо тянули цепь словно мулы. В облаке едкого дыма, поднимающегося из труб.

– Бежим! – вдруг завопил АзурМиз, подталкивая Ясира прочь от верфи. Земля задрожала…

Ясир стоял как вкопанный и не отрываясь смотрел на отвратительного дракона, ползущего по дюнам и хлопающего крыльями из мельчайших песчинок. Уже чувствовалось его дыхание – смесь человеческого пота и металла, у которого нет возраста. Мальчик мысленно перенес монстра на милю назад – туда, где тот, видимо, разверз свою пасть, – на маленький блуждающий островок на колесах. Что станет с кусочком суши в такую грозу? Он врежется в пристань и разлетится вдребезги? Или сорвется с цепи и отправится в свободное плавание?

Судьба островка захватила воображение мальчика, но грохот вернул его в реальность.

Ясира свалило с ног, в рот набился песок. Кто-то тянул его за руку, пытаясь поднять.

Мальчик сплюнул, заморгал, протер глаза. Отовсюду доносились крики и стоны, но облако песка скрывало ужасную картину.

Пытавшийся его спасти отпустил руку и исчез в пыли.

Ясир закашлялся и встал на четвереньки. Даже перед собственным носом ничего не видно!

– АзурМиз! – закричал он, зная, что механокардионик не может его услышать. – АзурМиз!..

Тяжелое дыхание. Грохот затих, слышались только стоны раненых. И далекий гул от буксиров.

Мальчик приподнялся и подождал, пока песок рассеется. Посмотрел на небо: раковый диск солнца скрылся на несколько мгновений, а потом появился снова, неизлечимо больной на вид.

Кто-то схватил Ясира за плечи и оторвал от земли. От неожиданности тот чуть не закричал.

– АзурМиз!

– Ты цел?

Ясир встал ногами на песок.

– Что случилось?

– Бобина упала и раздавила рабочих.

Ясир отшатнулся. Песок оседал, уже можно было разглядеть все вокруг: невозмутимое лицо металлического человека, разрушенную верфь, трупы и тела раненых, распростертые на песке.

Мальчик вырвался из рук механокардионика и отступил на шаг.

– Ты все знал!

Металлический человек непонимающе повернулся к нему.

– Ты все знал! – это был не вопрос, и Ясир не ждал ответа, поэтому не стал дотрагиваться до корпуса. – Ты с самого начала знал, что так будет, что бобина свалится!

АзурМиз попытался коснуться мальчика, чтобы понять, почему тот обрушился на него с такой яростью. А иначе он не слышал ни слова из того, что кричал ему Ясир.

– Ты знал и ничего не сделал! Ты просто хотел мне это показать!

Видимо, механокардионик обо всем догадался, поэтому опустил голову и медленно ею покачал.

– Скажи мне, почему. Почему? – не унимался мальчик.

С верфи доносились стоны раненых. Только они нарушали воцарившуюся тишину.

Ясир отвернулся от механокардионика и бросился бежать в открытую пустыню.

Сиракк медленно-медленно тащилась по пескам, словно хромой слон. Когда половины колес не хватает, каждая кочка на земле отдается во всем теле.

Найла подумала о ребенке, которого носила в утробе. На каждый толчок снаружи он отвечал своим, поэтому ей приходилось нелегко вдвойне. Девушка вытерла пот со лба и платком смахнула пыль с очков. Солнце светило прямо в лицо, на стеклах капитанского мостика играли блики.

Стоявший рядом Сарган тоже надел солнцезащитные очки и спустил на лоб козырек фуражки.

– Ну как?

– Корабль? Как танцовщица в одной туфле.

– А твой живот?

Она улыбнулась.

– Внутри – будто на ринге. Ребенку уже не терпится выйти наружу. Будущий капитан раздает пинки направо и налево.

– Может, полежишь немного? Я могу постоять у штурвала.

Пытаясь расслабить шею, Найла понаклоняла голову в разные стороны.

– Отдохну, когда все закончится.

– Хочешь, чтобы этот тип нашел Сиракк жеребца? Не боишься доверять первому встречному в таком деле?