Легенда о Великой волне

Сильнейшим ударом корабль отшвырнуло, наклонив на правый борт. Потом Робредо качнулась в другую сторону, опасно накренилась влево, но в конце концов тяжело рухнула обратно на колеса.

Механокардиоников, на корпусах которых отчетливо виднелись свежие вмятины, разбросало по полу.

Сирены завывали, из труб валил обжигающий пар. По переборкам рубки и накренившейся палубе стекало черное масло.

– Мы во что-то врезались! – АзурМиз первым поднялся: каким-то чудом это падение вправило ему колено. Но вместо того, чтобы помочь товарищу, он подошел к штурвалу, стараясь понять, насколько пострадал корабль. Металл вибрировал и обжигал. АзурМиз пощупал колесо штурвала сверху и снизу, как врач, пальпирующий живот. Казалось, Робредо II не пострадала, удачно самортизировав удар.

– Отсюда мало что слышно. Пойду на палубу, посмотрю, какие у нас повреждения, – объявил он.

Потом подошел к лобовому стеклу и попытался узнать у металла, что происходит снаружи.

От услышанного ржавые шарики его глаз чуть не вылезли из орбит.

Заостренный нос Робредо воткнулся в огромный кусок железа. Это другой корабль? Или что-то вообще гигантское?

Сзади хлопнул люк: из рубки вышел Зуар.

АзурМиз снова задумался о том, какое препятствие преградило им путь. Оно было таким высоким, что механокардионик не видел верхушки. Предположим, там все-таки корабль – в таком случае мачт можно и не заметить, если они упали от удара, но дымовые-то трубы он должен разглядеть!

Как бы не так.

Механокардионик позволил металлу провести его между обломками. На носу чего только не валялось – куски решетчатых башен, осколки стекла, запутавшиеся в обломках рваные куски парусов, обрывки канатов, исковерканные листы металла, острые железяки, спутавшиеся снасти, даже изломанная клетка. Продолжавшее крутиться колесо. Какой-то битенг в форме птичьего клюва.

АзурМиз отошел.

В рубку ввалился Зуар, едва переводя дух.

– В нас влетел кусок острова! И вокруг дрейфуют другие.

В правый борт Робредо угодила большая железяка, заскрежетала о металл и почти сразу же была перемолота колесами.

– Со всех сторон сыплется какая-то дрянь! Если мы не уберемся сейчас же, нас завалит обломками!

Сарган поставил ведро на пол и вытер лоб рукавом. Он уже четыре раза сходил туда и обратно и весь упрел.

Жарища в кардиокомнате стояла просто невероятная. Вся эта беготня вверх-вниз по лестницам наверняка отберет у него год жизни, если не больше.

Тяжело дыша, Сарган опустился на колени, поставив ведро рядом с собой.

– Женщины! – буркнул он. Поднялся, но вместо того, чтобы идти дальше, остановился и стал смотреть на большое сердце, пульсирующее в паутине трубочек. – Это ведро – последнее, больше я не пойду. Остановись уже, будь добра. Из-за твоих капризов я спину надрывать не собираюсь!

Корабль затрясся. Может, это был смех, а может – выхлоп.

С главной палубы послышались чьи-то шаги. И голоса, удивлявшиеся невероятному чуду природы. Похоже, кто-то еще вышел собирать град. Но зачем?

Да он уже и закончился!

Сарган перевернул ведро и рассыпал льдинки по влажному полу.

Град в пустыне и правда чудо, но почему Сиракк не унимается, требуя еще и еще?

– Хорошего понемногу! – пробормотал старик себе под нос, уходя из кардиокомнаты.

Как бы то ни было, именно благодаря тому, что Сарган приносил град к сердцу корабля, Сиракк послушно вышла из озера и снова пустилась в путь, хотя и без особого энтузиазма.

Каждый раз, поднимаясь на палубу, Сарган останавливался под навесом на пару минут, чтобы понаблюдать за пустыней.

Град сменился ливнем, и озерца между дюнами стали еще больше. Ветер стих. Из серого песка торчали ржавые обломки пристаней Мехаратта и островков-спутников.

Тут и там, будто позвонки гигантских ящеров, торчали разорванные звенья цепи.

Сарган разглядел спины двух китов и немного в отдалении – стаю молодых акул.

Он обещал сказать Найле, если увидит возможность порыбачить: надеясь поднять боевой дух команды, она отдала бы приказ готовить гарпуны. В запарке это совсем вылетело у него из головы.

Небо стало совершенно сизым, и высоко-высоко над головой по нему неслись светлые облака.

Раз за разом Сарган методично делал одно и то же – поднимался на палубу, выкуривал сигарету, бросал окурок за борт, сгребал градины в ведро, а потом бросал сверху еще несколько пригоршней. Льдинки не могли похвастаться чистотой цвета и правильностью форм.

Наверное, он отнес кораблю уже килограммов шесть – достаточно воды для успокаивающей ванны.

Перед тем как отправиться в кардиокомнату в последний раз, Сарган на несколько минут задержался на палубе, изучая горизонт. Ему показалось, что за пеленой дождя мелькают металлические отблески. Страж песков взял бинокль, но разглядеть ничего не смог. И решил не беспокоить Найлу с Азуром.

Это точно не горбатый кит, не кашалот и уж точно не акула.

Неужели корабль? Или обломок острова? А может, просто мираж, привидевшийся в тумане?