Легенда о Великой волне

Найла посмотрела ему прямо в глаза.

– Что ты знаешь об Азуре и отце?

Механокардионик повернулся к пустыне. Сделал пару глубоких вдохов, прежде чем ответить.

– Я знаю все, что нужно знать. Металл рассказал мне об этом… в смысле, рассказал о моем «брате», которого я разорвал на куски. Я провел с ним – сначала живым, а потом и мертвым – достаточно времени, чтобы узнать о вас четверых все подробности.

– О нас четверых?

Механокардионик поднял обрубок ноги и положил его на поручень как пушку, готовую выпустить залп.

– О тебе, твоей дочери, Азуре и Саргане – отце твоего ребенка.

– Зачем ты все это говоришь?

Зуар покрутил руками колено, будто настраивая прицел сложного механизма.

– Не доверяй тому человеку.

Найла бросила взгляд на Дхакритта.

– Что ты о нем знаешь?

– Другой Азур – то есть АзурМиз – и отравитель были в сговоре.

– Что за чушь?! – резко бросила Найла, однако в ее взгляде читалось замешательство.

– Ну тогда что ж ты медлишь, капитан. Иди туда. Сейчас ты одна. Им нужно твое сердце. АзурМиз был марионеткой в руках Дхакритта.

Найла задумчиво кивнула.

– А ты кто такой, черт подери?

– Меня назвали Зуар – буквы как в имени Азура, только в другом порядке. Сейчас я всего лишь калека. Пока вы не найдете мне подходящую ногу.

Поднимался сирокко. Крест воткнули поглубже, и все равно пару раз пришлось его выпрямлять.

– Здесь его место, – произнесла Найла. – На самом ветродуе.

– Тут он даже сигарету закурить не сможет, – сказал Азур, сжав пальцы девушки в своей руке.

Найла хотела выдернуть ладонь, но механокардионик не позволил.

– С каких это пор ты стал таким непочтительным?

– Вообще-то я только что возродился. К тому же из корабельного яйца!

– Это не дает тебе права неуважительно говорить о Саргане. – Найла отвернулась. – Мы будем скучать. Все мы. Я больше всех.

Останки Саргана, найденные между колес Робредо, матросы сложили в ящик: расколотый череп, кости скелета и внутренности. Они могли бы отдать тело Саргана Сиракк, но посчитали это неуважением к нему и его отцовским чувствам, ведь он погиб, стараясь найти яйцо-колыбель, чтобы защитить свою дочь в первые часы жизни.

Найла оглянулась на корабль, стоявший за ее спиной. Робредо запятнала себя детоубийством – худшим грехом для женщины. Но даже сами ее очертания вызывали у Найлы дрожь. Одна только мысль рожать на таком корабле и то была ей противна.

Азур отпустил ее руку.

– О чем ты думаешь?

Странный вопрос для механокардионика.

– О том корабле. Стóит ли нам на него подниматься?

Найла положила сердце своего Азура в единственный уцелевший на Робредо II отполированный корпус и теперь гадала о том, чьи это яйца и что за корабль зарыл их так глубоко в песок.

– Мне она тоже не нравится. От нее воняет убийством. У грехов Робредо особый запах. Скорей всего, ты и команда его не чувствуете. Но другие корабли – еще как. Даже издалека. – Азур помолчал. – Разумеется, о том, чтобы рожать в песке, не может быть и речи! Это слишком опасно. Нам нужен корабль!

Маленькая похоронная церемония закончилась, Сарган обрел вечный покой в этих дюнах, в нескольких метрах от кладки, яйцо из которой он так хотел раздобыть для колыбельки своей дочери.

– Ты справишься с обязанностями акушера?

– У механокардионика тысяча жизней. Трудно представить что-нибудь такое, чего бы мы никогда не делали.

Ветер становился все сильнее. Найла натянула шалиб до носа и погладила живот.

– Все будет хорошо, – сказала она малышке. – Азур, я хочу, чтобы ты защитил меня от отравителя, хотя и не верю, что он действительно может причинить нам вред.

– Что с ним стало после нападения?

Найла замялась на пару секунд. Но даже этого хватило механокардионику, чтобы почувствовать ее смущение.

– Он принял седативное, матросы помогли ему сойти с Робредо II, и с тех пор я больше его не видела.

– Дней через пять Кое-кто выйдет из твоего сердца. Ты снова станешь прекрасным капитаном – вот и все. – Азур пожал плечами, имея в виду, что бояться ей больше нечего. – На тебя перестанут охотиться. И мечты оседлать Великую волну останутся в прошлом.

Найла прищурилась.

– Обещай, что ни на минуту не оставишь меня одну.

– Обещаю!

Она быстро пошла прочь.

– Куда ты? – крикнул механокардионик, старательно выговаривая слова на человеческом языке. Голос у него был хриплым и гулко звучал внутри корпуса.

– Присмотрю себе родильную палату.

Азур побежал следом, но Найла уже была далеко.

Ясиру удалось потушить пожар. Как? Он и сам не понял. Видимо, поднявшаяся песчаная буря и вода с пневмошарнира сделали свое дело. Корма, сильнее всего пострадавшая от пожара, еще кое-где тлела, но уже неопасно. Она буквально раскалилась от огня, а на носу металл был привычно горячим, как после знойного дня в пустыне.

В поисках укрытия Ясир забрел в одну из офицерских кают – возможно, капитанскую. Несмотря на жару, тут, по крайней мере, можно отдохнуть на мягкой койке, зарывшись в подушку, от которой приятно пахнет волосами. Мальчик лег на спину и уставился в потолок. Биение большого сердца гулко отдавалось в переборках, и Ясир понял, что не сможет уснуть, хотя очень устал.

Как вдруг…