Легенда зеленого леса

И сейчас именно женщинам, несмотря на обилие другой работы и ворчание фру Мейер, пришлось взять на себя часть караульной службы, пока мужчины дневали и ночевали в лесах. Разбойники, браконьеры, беглецы с хозяйских угодий — кого только не приходилось вылавливать солдатам в лесах в летнюю ночь. Вот и сейчас барон поставил перед своими людьми задачу: основательно почистить леса.

Дежурства на стенах и башнях пришлось принять, в первую очередь, солдатским женам.

— Ничего, переживем! — Подшучивала горничная средних лет, спешно поставленная командовать новыми рекрутами. — Зря, что ли, меня мой Уве с этой игрушкой управляться учил? А уж он у меня, даром, что увалень, самому капитану в стрельбе не уступит!

— Да чего там переживать? — Замечала молоденькая посудомойка (на вид — не старше семнадцати лет), которую жених привел в замок, можно сказать, контрабандой, когда королевские маги уже вовсю колдовали на замковых стенах. — Мой Хайнци говорил, что этот замок и до проклятия триста лет никто не брал. Глядишь, наш век еще постоит.

Часть мужчин, свободных от караульной службы, расчищала участок леса на месте старой деревни. Господин Райнер уже написал в Волчий Лог, чтобы управляющий отправил с обозом несколько крестьянских семей. Новоприбывших следовало принять, хотя бы, в новых хижинах. А уж дальше они сами как-нибудь. Одного старого дома, который отстроили когда-то на месте деревни пастухи, на всех не хватит.

Достопочтенный Флорентинус целые дни проводил в молитвах и трудах. В молитвах, потому что он искренне считал себя в долгу у Творца, позволившего ему счастливо пережить такой непростой опыт. А еще, потому, что нельзя было резко давать свободу людям, жившим в заточении столько лет. Вино, продажные девки и прочие мирские пороки, столь долго бывшие недоступными для большинства обитателей замка, теперь оказались всего в полуднях пути. И только железная дисциплина и истовая молитва могли сейчас удержать людей на опасной грани.

Кроме молитв ему, как магистру целительской магии, предстояло проследить, чтобы в предстоящую зиму все вошли живыми и здоровыми. Еще и молодого Райнера пришлось спешно доучивать, когда оказалось, что вместе с проклятием ушла и черная дыра, поглощавшая большую часть магии наследника.

Ночами же достопочтенный писал. В Главный Храм, в ближайшую орденскую обитель, в свою родную обитель, откуда более ста лет тому назад он отправился в неизвестность по зову проклятого барона.

— Так получилось, девочка, что мы с Его Милостью, можно сказать — родственники, — улыбаясь пояснил он Адели. Баронесса спросила однажды, как так получилось, что маг-целитель такой силы оказался запертым в глуши.

— Родственники?

— Можно сказать. Вторая баронин была моей племянницей. Ее никогда не тянуло к мирским развлечениям, бывают иногда такие люди, не от мира сего. И я искренне благодарен, что барон, в отличие от ее родителей, девочку неволить не стал. Как только он понял, что жизнь хозяйки замка ей не в радость, отпустил.

— И вы потому стали ему служить?

— Нет, не потому. Но когда Главный Храмовник по просьбе Его Величества обратился за помощью, я сразу же согласился.

В общем, как ни спешил барон Норберт, выбраться к соседу удалось не раньше, чем через неделю. Это при том, что самый главный источник дохода в замке так и не был восстановлен. Надо было дождаться артели углежогов, о которых барон просил в своем письме королю. Потому что будь ты хоть десять раз талантливым магом-металлистом, а без угля не достать тебе металла из руды.

Когда же дальше тянуть стало просто неприлично, барон собрался и отправил к соседу посыльного, как и обещал. Это был не первый его выезд за пределы баронства с момента падения магической завесы. Но визит в орденскую обитель барон Норберт не считал. Туда он съездил безо всякой помпы, почти инкогнито. Официально — воздать хвалу Творцу за благополучное избавление от проклятия. Неофициально — убедиться, что завтра у ворот его замка не возникнет науськаная храмовниками толпа крестьян с вилами и факелами.

Но, рано или поздно, надо было уладить дела и с соседями. Например, поблагодарить за добро, оставленное в условном месте в том и в этом году. А еще, внести-таки обещанный выкуп за невесту и, в свою очередь, стребовать приданое. Не то чтобы Зеленый Лес так нуждался. Да и старый барон мог заартачиться, дескать, поздно спрашивать о приданом, когда невеста уже стала женой. Но во всем должен быть порядок. Так или иначе, барон Норберт понимал, что когда-нибудь Адель придется покинуть стены замка. И лучше, если до этого дела с ее родней будут улажены.

Поэтому в оговоренный час барон из Зеленого Леса в сопровождении своих людей подъезжал к замку — резиденции баронов из Чернолесья. Он мог только представить, что чувствует сейчас тамошний старый барон, наблюдая (в этом барон Норберт был почти уверен) из окна за приближающейся кавалькадой. К тому, что его фигура на огромном жеребце производит впечатление, барон Норберт привык еще со старых времен.