Легендарные разведчики - 2

Волею всегда непредсказуемой судьбы несколько лет назад в руки мне попали архивы писателя — дальневосточника Николая Филипповича Сунгоркина. Пожалуй, именно его можно назвать одним из первооткрывателей долго скрывавшейся истины. Еще в начале 1980-х он, детальнейше исследуя жизнь настоящего Рудольфа Ивановича Абеля, служившего в 1920-х годах на Дальнем Востоке, понял, что к чему. В аккуратной пухлой папке с тесемочками — копии документов настоящего Абеля и его старшего брата Вольдемара, переписка писателя с его сыном (племянником Рудольфа Ивановича) Авангардом Вольдемаровичем Абелем. Есть и некоторые статьи Николая Филипповича, попадавшиеся мне уже в середине 1990-х годов, когда вынужденная мистификация во многом и благодаря Николаю Сунгоркину была близка к официальному раскрытию.

Ведь Служба внешней разведки во избежание неприятностей оставила полковнику Фишеру взятый им псевдоним. И уже при встрече берлинского поезда на Белорусском вокзале после обмена Фишер строго попенял начальнику, в шутку обратившемуся к нему: «Ну, как дела, Рудольф Иванович?» В несвойственной себе манере отрезал: «Хватит. Я Фишер, а не Абель». И написал рапорт высшему руководству с просьбой вернуть имя собственное. Но запретили, и безукоризненно послушный Вильям Фишер представлялся всем, кроме горстки сослуживцев, Рудольфом Ивановичем Абелем.

Родная дочь Вильяма Генриховича Фишера Эвелина и приемная Лидия Борисовна Боярская в разные годы с болью рассказывали мне одну и ту же историю. Отец до конца дней своих сокрушался: знал бы, что Рудольфа в 1957-м уже не было в живых, никогда бы не взял при аресте его фамилию. Он тяжело переживал, что чужое имя прилипло буквально намертво.

Но как отбывающий срок в американской тюрьме «полковник Абель» мог догадаться, что вскоре после его отъезды из отпуска в проклятые Штаты лучший друг Рудольф скончался под новый, 1956 год в возрасте 55 лет? Поднялся пешком по лестнице к другу, осужденному по 58-й контрреволюционной сталинской статье и вернувшемуся из заключения. Позвонил, вошел, почувствовал плохо — обширный инфаркт. На сердце никогда не жаловался. И как у многих, жизнь подобным образом терявших, смерть была одновременно тяжелой и легкой — мгновенной. В Америку дочь и жена Фишера об этом решили не писать.

А когда в начале 2000-х годов разведка бросилась разыскивать останки настоящего Рудольфа Ивановича Абеля, то на Немецкое кладбище в Москве ходоков привела Лидия Борисовна — Лидушка Боярская — приемная дочь полковника Фишера.

Я вгрызался в судьбу Абеля-Фишера. И появились со временем на моем столе аккуратно отпечатанные странички из личного дела «Рудольф Иванович Абель» с пометкой:

«Все предоставленные в приложении документы являются выписками из дела № 308797 без изменения оригинальных текстов.

Личное дело хранится в Управлении……в… области.

Дело № 31460, том 1 и том 5 хранятся в… в… области.

Начальник подразделения кадров… Подпись…»

Не изменил «тексты» и я. В них всё, как есть.

Самая пора поведать о нем — одном из десятков тысяч, если верить номеру досье, бойцов не совсем видимого довоенного и военного фронтов. Итак, начнем.

Автобиография, датированная 18 февраля 1943 года, написана собственноручно:

«Родился я в 1900 г. 23/IX в гор. Риге. Отец — трубочист, мать — домашняя хозяйка. До 14 лет жил у родителей. Окончил 4 кл. элементарного училища. В 1914 году работал мальчиком-рассыльным в Риге. В 1915 году переехал в Петроград. Вечерами учился на общеобразовательных курсах и сдал экзамен за 4 кл. реального училища».

У Рудольфа были два брата, все трое — коренные рижане. Готфрид Абель никогда и ни в какую политику не лез, потому, наверно, мирно пережил в родной Риге и Гражданскую, и присоединение Латвии к СССР, и немецкую оккупацию. Окончил университет, работал на мебельной фабрике. Умер в своей постели от старости, радуясь счастью одной из своих дочерей Маруты, вышедшей замуж за знаменитого латвийского спортсмена, обладателя серебряной олимпийской медали по велоспорту Иманта Бодниекса.

Другой брат — Вольдемар с 14 лет плавал юнгой на судне «Петербург», затем слесарил на заводе в Риге. Потом перебрался в Петроград, где занимался революционной деятельностью.

И тут началось — революция, Рудольф Абель становится большевиком уже в 1918-м. Сказалось и влияние любимого брата Вольдемара: тот, красногвардеец, опередил его со вступлением в партию на несколько месяцев — он член РКП (естественно «б») с 4 декабря 1917 года. Вольдемар — железный большевик-ленинец, пользовавшийся огромным доверием у тех, кто пришел к власти. Латышский стрелок охранял Смольный, бился на Пулковских высотах с наступавшими на Питер частями генерала Корнилова. Схлынула первая смертельная опасность для революции, и Вольдемар Абель стал плавать мотористом на линкоре «Гангут».

Рудольф не отстает. Северный флот, доброволец на военно-морских кораблях красных. Идет год 1918-й.

«В должности рядового-кочегара отбыл на фронт на эскадренном миноносце “Ретивый”».