Легендарные разведчики — 3

А я — в разведшколу. Были у нас великолепные лекторы. Приезжал сам Байбаков — председатель Госплана. Больше сорока лет прошло, а лекцию одну так помню. Читал заведующий информационным отделом ЦК КПСС. Вроде бы скука — как получать информацию. Как ее классифицировать. Легко было весь этот рассказ засушить. Но такой был увлеченный человек, так толково говорил. Они с Байбаковым мне запомнились. И во всех других дисциплинах, что мы проходили и что там потребовались, были вот такие же преподаватели. И один лектор сказал нам: «Дорогие будущие разведчики. Желаю вам хотя бы раз в жизни получить документ с грифом наивысшей секретности — грифом “космик”. Вот это — достижение». И я сказал себе: «Знаешь, мил человек, когда настанет время уходить и если ты этого не сделаешь и придется воткнуть штык в землю, то придется признать, что ты прожил жизнь напрасно». И чтобы добиться этого, именно с этой целью я пошел в нелегальную разведку. В ней — кратчайший путь достижения этой цели. Вот ради чего можно было все оставить.

— Но как сделать такое? Как добиться?

— Сложно. К этому всю жизнь шел. И мне поручили направление: главный противник и НАТО.

— Главным противником называли США.

— И в те годы — было нормально. И я подтвердил: на меньшее — не согласен. Значит, надо было вербовать, вербовать и вербовать. Что надо было взять — ЦРУ, администрацию президента США под контролем, Госдеп и ФБР. Из этого списка не удалось взять только ФБР.

— А остальных?

— Про них мы знали всё.

— И не живя в США?

— Как вам сказать. Работа с территории третьих стран. Это уже наша кухня. А на кухне, видите сами, я гостей не встречаю. Только в гостиной. Такая же задача была у Геворка Андреевича. Познакомился с ним сначала заочно. Я не знал, что есть такой человек. Но одному из наших товарищей было поручено провести операцию, которая могла помочь мне в вербовочной работе. И получилось. Потом даже научные труды писал.

— И тема?

— «Вербовка с нелегальных позиций». Мог быть хорошим архитектором, но тут — другая стезя. И еще какая, ибо был такой период с начала 1970-х годов, когда нелегалам запрещалось вербовать.

— Коммунистов?

— Коммунисты вообще не вербуются. Тут запрещалось вербовать с нелегальных, как мы говорим, позиций. И после войны был такой период — нельзя было. К примеру, тому же Абелю — он же после войны никогда и никого не вербовал. Бен — Конон Молодый — тоже.

— А люди из Портсмута, которые передавали важнейшие сведения о подлодках?

— Ему этого агента передали. Он был завербован с легальных позиций. Потому что считалось, что вербовка — очень острое мероприятие. Вдруг что-то может случиться, вдруг провал.

— Из-за подставы?

— У нелегалов подстава почти невероятна.

— Почему?

— А кому я там нужен? Кто обо мне знает? Какой-то чертежник или механик. Но возникает вопрос: как вербовать? Ведь я же нормальный художник. И в себе я был уверен, у меня профессором был Дейнека.

В нашем институте он был завкафедрой рисунка. Рисовали обнаженные модели. И мне он поставил «отлично», а чтобы у самого Дейнеки получить «отлично», надо быть художником. У нас шутили: нарисовать лучше, чем Репин. Примерно, как Серов.

— Тесен мир. Мы живем на седьмом этаже, а мастерская Дейнеки была до самой его кончины — на девятом. С детства помню: наш сосед по подъезду был суровым человеком в вечном берете.

— Очень суровым. На курсе, наверное, человек двести пятьдесят, а у Дейнеки отличных оценок, по-моему, десять. И берет его помню.

— У вас похожий. Неизменный атрибут вашего имиджа.

— Но не потому, что как у Дейнеки. А потому, что я — француз, хорошо подходит по легенде. Как купил в Париже, так его до сих пор и ношу.

— Столько лет?

— Ну, не каждый день и не один и тот же. У меня их несколько. Подходит к моему носу.

— И к стилю.

— И к стилю, конечно, тоже. Да и привык уже.

— Там вы были художником?

— Шикарное прикрытие для нелегала. Архитектор, художник. Это же давало мне возможность общаться.

— А такое общение вас для всех не открывало?