Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия»

Л. Г. Корнилов в Новочеркасске.

И все же, приехав в Новочеркасск Л. Г. Корнилов начал активно помогать М. В. Алексееву с созданием военной организации. Оба генерала постоянно обращались за помощью к Каледину, который не мог находиться в стороне от тех процессов, которые происходили на Дону.

23 ноября (8 декабря) Алексей Максимович принял прибывших в Новочеркасск генералов Деникина и Лукомского. Приезжие были поражены пустынностью и тишиной Атаманского дворца. Войсковой атаман встретил их на пороге своего огромного кабинета, поздоровался, пригласил сесть. Вид Каледина был не из лучших. Осунувшийся, с бесконечно усталыми глазами, он выглядел так, словно был придавлен неизбежно надвигавшимся горем, предотвратить которое нет сил. Он внимательно выслушал Деникина о перспективах развертывания на Дону Добровольческой армии и превращения области в плацдарм борьбы с большевизмом, тяжело вздохнул.

– Поверьте, я всецело на вашей стороне и верю в необходимость совершения задуманного. Но ваши имена, как и имена Корнилова и Маркова, для казачьей массы слишком связаны с попыткой контрреволюционного переворота, – напомнил Алексей Максимович. – Поэтому я рекомендовал бы вам обоим и приезжающему сегодня генералу Маркову пока активно не выступать. Нынче обстановка такая, что вам лучше временно уехать с Дона. Так и мне, и вам будет спокойнее, а главное, так будет лучше для дела.

Прислушавшись к советам Каледина, 26 ноября Деникин и Марков уехали в Екатеринодар, а Лукомский – во Владикавказ. Как показали последующие события, сделали это генералы очень вовремя.

Первые стычки

В ночь на 27 ноября в Ростове-на-Дону произошло выступление большевиков, которые при поддержке отряда черноморских матросов в результате трехдневных боев захватили город. Оттуда в Новочеркасск был направлен ультиматум с требованием признать советскую власть на Дону и передать управление войсками и областью ее представителям. Это был вызов, который Войсковой атаман не мог не принять. С тяжелым сердцем он решил применить военную силу, чтобы восстановить свою власть в Ростове.

Патриотически настроенные военные и жители Новочеркасска, особенно молодежь, отнеслись к решению атамана с энтузиазмом. Один из большевиков, наблюдавший за отправкой войск из Новочеркасска в Ростов, спустя несколько лет писал: «Моим глазам представилось довольно оригинальная картина. По перрону станции суетятся офицеры с погонами в походном обмундировании, вооруженные винтовками, около них вертятся младенцы в черных мундирах с красными погонами и такими же лампасами и с огромными (в сравнении с их ростом) винтовками – это кадеты младших классов, реалисты, гимназисты и студенты Донского политехникума. Все холеные, чистенькие, розовенькие, как конфетки. Все караулы несут в качестве рядовых офицеры и юнкера. На третьем пути стоит готовый к отправке эшелон, битком набитый учащейся молодежью, лихо распевающей: «Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон» и «Ревела буря». Возле вагонов порхали барышни. На рукавах и груди красные кресты. Со словами утешений раздавали юнцам шоколад, печенье, индивидуальные пакеты. Наконец, третий звонок, свисток, разноголосое «ура», ружейные залпы из вагонов отъезжающих, крики «разобьем сволочь», «сотрем в порошок большевиков». В последнем вагоне довольно стройно запели «Боже царя храни».

Посещение Л. Г. Корниловым первых прибывших в Новочеркасск офицеров.