Легенды, были и сказки Крыма

Хотел я место это памятное заприметить. А вдруг еще когда случится мимо пройти? А как удача будет, так и на Якорь посмотреть. Да кtуда там. Несется катер, только волны веером разбегаются. Так я на том месте больше и не был.

Так и не знаю, может, Якорь Волшебный до сих пор там лежит? А вы, ребята, как думаете?

Как князь Владимир в Корсуне крестился

Поклонялись древние русичи солнцу и небу, воде и земле, ветру и деревьям, птицам и даже камням. Не было у них храмов высоких. Зато были капища – вырытые в земле углубления. Кругом вал высокий. А в центре – божество – идол из камня или дерева. Горят рядом костры жаркие. Ходят вокруг люди, восклицают:

– Задобрить надо богов!

– Жертву! – кричат хором. – Боги требуют жертву!

И бросали в костер овец и петухов, овощи и рыбу. А иногда даже и людей.

– Славься, бог наш Перун, – кланяются идолу дружинники–воины.

– Принеси нам, Велес, удачу, – задабривают своего кумира люди торговые.

– Богиня Мокошь, дай урожай богатый, – просят пахари.

Великое множество народа жило на землях Руси Киевской. И что ни земля, то свой идол. А значит, маленький бог. Так и жили. До поры, до времени.

Пошли как-то русичи походом на Византию. Да буря истребила их суда.

Остались воины жить в стране далекой.

– Смотрите, други, – восхищаются ратники, – что за дворцы просторные, что за палаты светлые?

– Это церкви наши. Здесь христиане молятся Богу, – отвечают им.

Узнали о новой вере дружинники. Кто хотел – принял крещение. А домой возвратясь, стали о том, что видели, ближним рассказывать.

Отправилась однажды в столицу Византии княгиня Ольга. Приехала в Константинополь и говорит:

– Поражена я величием греческой религии.

А была она мудрейшая женщина. Других яснее понимала превосходство христианской веры над язычеством.

– Еще в Киеве видела я добродетельную жизнь проповедников ваших. Дружна я с ними. Вот только креститься в Киеве не решалась. Убоялась, что не поймет меня народ киевский. Хочу креститься в Константинополе, – говорила княгиня.

А приняв христианство, Ольга обратилась к сыну своему Святославу:

– Крестилась я и узнала Бога. И радуюсь. Если и ты узнаешь Его, то так же станешь радоваться.

На что отвечал Святослав:

– Как мне одному принять другую веру? Может, кому и хороша она, да дружина за мной не пойдет. Веруют они в Перуна.

И то правдой было. Не настало еще время. Повернуть Русь языческую к свету христианства выпало на долю сына Святослава – Владимира Великого.

Понимал он, что по старым законам жить нельзя. Не дает покоя мысль давняя:

– Хочу верить в нового Бога. Но какой Бог объединит Русь? Неужто Перун или Велес?

Стучит сердце, говорит князю:

– Это – истинный Бог. Он един в трех лицах: Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Дух Святой. Кто богатый, того защитит и благословит. Бедному поможет. А на небе и богатые, и бедные будут равны.

Мучают Владимира думы тяжкие. Глубоки они, как море. Широки, как небо.

Взял князь в руки Берегиню. В каждом доме была такая маленькая фигурка. Языческая богиня бережет род. Чуть не у каждого русича на шее серебряная оберега. Голова женщины заканчивается колечком. А в нем – цепочка.

«А у христиан на груди крестики святые, – думает Владимир, – и на куполах кресты, и на иконах. Ох и красиво!»

Пошел князь к боярам. Заговорил о новой вере. Долгой была беседа, всю ночь.

– Скажи, князь, почему не помогают нам больше наши боги? Кто заступится за Русь, за народ наш? – спрашивают Владимира.

– Сам вижу. Умирают старые обычаи. Угасают огни перед богами древними. Не несут им жертвы, как прежде.

– Мечутся люди в поисках других богов. Богатые, чтоб права свои утверждать. Бедные, чтоб верить в рай небесный. Если не на земле, то на небе лучше будет.

Тут боярин, ученостью известный, слово взял:

– Христос стоит за новую жизнь. Учит Он: нет на земле власти, аще не от Бога. Говорит Он: не убий, не укради. Бога бойся да князя почитай. А как примет человек крещение, то Господь отпустит все грехи его прежние. Окрестившись в купели, человек входит в новую жизнь. И будет она вечная в раю на небе.

Сказал тогда Владимир:

– Пока смотрят свысока на нас греки. Для них Русь языческая – страна варваров отсталых. Другое дело земли польские да чешские, угорские да германские. Потому как вера у всех христианская. А Русь молится не единому Богу, а идолам деревянным. Пора, русичи, давно пора жить и нам по законам христианским.

Взглянул сурово по сторонам. Притихли бояре. Ждали, что еще скажет князь. И молвил он тогда:

– От края до края прошел я землю родную. Как отец мой и дед хочу Русь видеть великой. Хочу земли единить вокруг Киева. Как пальцы, каждый сам по себе на руке, слабы, так и мы нынче. Со многими богами не сильны. Сплотит нас Бог единый. Верой освятит, и станет держава славянская, точно кулак, крепкая.

Замолчал князь. Посмотрел в окно на просторы днепровские. Казалось, смотрит он в далекое завтра.

Тем временем на дворе светало. Солнечные лучи отчетливо высветили Перуна. Его золотые усы да серебряную голову. Казалось, лучи нового дня говорили: