Легенды города 2000

С утра до середины дня Фэйт помогал отцу в кузне, перенимая секреты мастерства. Ему и вправду было интересно постигать мелочи, уделять много времени деталям, наблюдать, как бесформенная раскаленная субстанция становится клинком или элементом лепнины для чьих-то ворот. Он полагал, что вся жизнь его пройдет вот так, в жаркой кузне или за прилавком, и не имел ничего против. Но что поделать, когда жизнь имеет на человека свои планы?..

Прогулка после работы выдалась не очень удачной: накануне Фэйт ухитрился сорвать поцелуй у первой красавицы Гросса, и теперь все городские парни считали своим долгом попробовать его отмутузить.

Ройс вновь бродил в кварталах, вплотную примыкавших к озеру, и с окончательно обезумевшим взглядом водянистых глаз провожал людей из города и обратно. Руки его тряслись еще пуще, чем обычно.

– Вот блин, сегодня они решили напасть на меня впятером, как нечестно, – стонал Фэйт, замедляя бег, останавливаясь и пытаясь перевести дух. Ему гораздо больше нравилось самому бегать за кем-то, чем быть в роли загоняемой жертвы. Ну, Фэйт хотя бы дрался честно – один на один.

Он прислушался: топота пяти пар ног не было слышно. Парень поправил воротник рубашки и хотел было по привычке коснуться медальона у себя на шее. Он носил его, сколько себя помнил, но не знал, откуда вещица взялась, и считал своим своеобразным талисманом.

Цепочка исчезла.

Фэйт взглянул на озеро, видневшееся за домами.

– О нет.

Пятеро его недругов стояли как раз там, помахивая ему чем-то блестящим. Отец всегда запрещал ему гулять по озеру.

– Сволочи, отдайте! – бессильно надрывая легкие, заорал наш герой.

– А ты забери! – здоровяк с рыжими волосами, торчавшими во все стороны, взмахнул рукой и закинул цепочку далеко на лед. – Или побежишь жаловаться папочке? Он же запрещает тебе ходить на озеро!

Фэйт заскрипел зубами и во весь дух побежал к озеру, отпихнул парня и занес ногу над замерзшей поверхностью.

Внезапно на его вороте сомкнулись костлявые пальцы:

– Не ступай на озеро! – Ройс продолжал хватать Фэйта за полы куртки, и тот упрямо тащил старика за собой под оглушительный хохот обидчиков. Но куда уж тому было удержать полного сил паренька!

Фэйт стряхнул нищего и сделал несколько осторожных шажков по серо-голубой глади. И чего отец все время боялся?

Лед был шероховатый и нескользкий, а от ботинок Фэйта оставались подтаявшие следы, которые с шипением затягивались пару секунд спустя…

В середине рассказа я уснул, так и не узнав, как Фэйт выяснил, что он на самом деле дракон.

– Не лучше ли будет послать группу Патрокла? – Гефест орал на кого-то в трубку, лежа на соседней кровати. Я так устал, что не помнил, как разделся и лег.

– Что такое? – я швырнул в него подушкой. – Спать охота!

– Рыбака убили, – ответил он, вставая и натягивая футболку. – Давай, не разлеживайся. Работа ждет.

Я горестно застонал.

Искореженную лодку уже вытащили на берег. Старик в бейсболке и застиранной голубой футболке отгонял зевак, желавших сунуть нос в судно. Он то и дело доставал сигареты, тонувшие в его мозолистых и загорелых ручищах, закуривал и спустя пару затяжек бросал на песок и растаптывал.

– Полиция, – мы с Полуночницей и Гефестом синхронно вытащили ксивы.

Антон и Юля сделали морду кирпичом, показывая, что они и так с нами. Рыбакам, в сущности, было все равно.

– Я ж этими самыми руками его нянчил, – стенал мужик. – Когда Колька умер, это ж я Егора всему учил!..

– Давайте по порядку, – попросил я, для солидности вытаскивая записную книжку.

И вот какую историю нам поведали.

Здесь когда-то было поселение рыбаков, еще в советское время. Стоило Владивостоку начать расти вверх и вширь, большая часть молодежи перебралась туда в поисках лучшей жизни. Сейчас Михаил Кузьмич сдавал половину своего дома туристам и ловил рыбу.

Пропавший (я подозревал, что уже погибший) был сыном его покойного товарища. Мужчина вчера приехал из города в гости и по старой памяти решил с утречка порыбачить. Его хватились ближе к вечеру, плыть искать побоялись даже с фонарями – море бесновалось всю ночь.

Утром лодку нашли дрейфующей метрах в тридцати от берега. Кроме вещей, замоченных морской водой, внутри ничего не было.

– Он не мог просто покончить с собой? – спросил Антон.

– Мотор срезан подчистую, – Гефест стянул грубые рабочие перчатки, в которых осматривал лодку. – Как масло ножом. Половина крепления осталась на месте, правда. По бортику пара глубоких царапин.

Юля выбралась из лодки, изящно спрыгнув с бортика. На руках у нее тоже были перчатки, но только заляпанные чем-то алым.

– Под сиденьем все в крови, – сообщила она. – Почти засохла, правда. И я нашла пару кровавых отпечатков под бортиком. Пересняла все на телефон.

– Предлагаю нам самим посмотреть, – сказала Полуночница. – У вас найдется свободная лодка?

Небольшой свободный катерок нашелся минут через двадцать. За руль сел Гефест, и мы отправились в открытое море.

– Хорошо, что у нас оружие с собой, – сказала Юля, хотя в майке, купальных шортиках и с ножнами наперевес она и выглядела слегка комично.