Легенды города 2000

– С этой историей мы более-менее разобрались, – заметил я. – Как и за что хотят убить нас двоих. А что произошло на Енисейской?..

Доставщиком ресторана «Милано» Антон Михайлов работал уже полгода. Этот ресторан специализировался на итальянской кухне, но, чтобы как-то выделиться среди всех остальных заведений общепита, управляющий «Милано» решил сделать акцент на необычный сервис – например, на поющих серенады курьеров.

К двадцати восьми годам Антон сменил множество работ, успев побывать официантом, барменом, охранником и продавцом. Не то чтобы он не хотел иметь постоянную стабильную работу – на каждой ему хронически не везло. Заведения банкротились, попадали под арест, просто закрывались, однажды даже случился пожар. В общем, если на улице должен был упасть кирпич, тем, кому он попадал на голову, был Антон.

Еще лет пять назад, когда он был студентом, Антон не думал, что подобная рутина – скучная спокойная работа, дом, закупки в супермаркете, откладывание денег на отпуск (бесконечное, потому что с мотоциклом всегда что-то шло не так, и приходилось оплачивать его ремонт) – так его затянет, и видел свое будущее совсем иным.

Со школы и до нынешних дней Антон мечтал сделать своей профессией писательство. Если что-то и вызывало у него восторг и стремление к жизни, так это возможность сесть на пару часов за компьютер и заложить еще пару кирпичиков в построение его очередной книги.

Фантазия у него работала почти бесконтрольно, казалось, историю он мог придумать буквально из двух-трех предметов, что случайно попадали в его поле зрения. Создавать миры, характеры и приключения – вот что по-настоящему его увлекало. На написание одной рукописи у него уходило около полугода, еще примерно столько же он перечитывал, редактировал и доводил рукопись до того, что любил называть «сносным совершенством». Затем он отправлял работу во все издательства, какие только было возможно, и начинал ждать. Ждать приходилось по-разному – кто-то перезванивал через месяц, кто-то отправлял через полгода имейл. Ответы были разными: шутливыми, серьезными, длинными или короткими – но объединяла их общая суть – ни одно издательство России так и не заинтересовалось Антоном Михайловым, двадцати семи лет от роду, как писателем.

Предложение поработать поющим курьером поступило от бывшего одноклассника, который уезжал к родителям в Арсеньев, и ему нужна была замена. Так Антон и втянулся в это, хотя петь в узких леггинсах перед толпой людей было и не слишком приятно.

Заказ на Енисейскую был достаточно обычным: он приехал, поднялся по лестнице, позвонил в дверь. Ему открыли не сразу, потом на пороге возникла полуголая девица со зрачками размером с монету. Антон вошел в квартиру, где воняло чем-то странным, а люди вповалку лежали на полу и разложенном диване. Он подумал, что попал в притон, но ему, в сущности, было все равно, кому доставлять пиццу, а тут еще и спеть никто не просил. Однажды ему пришлось везти заказ на Чуркин, где в гостиной двое парней на плазме смотрели туториал по использованию страпона, а еще двое с голыми задницами курили на балконе. Так что повидал он всякое.

Девица махнула рукой в сторону кухни и, пошатываясь, удалилась в комнату к друзьям. На кухне никого не было, он сгрузил коробки на стол и пошел в туалет.

Над раковиной висело большое старинное зеркало, расположенное аккурат напротив душевой кабины. В ванной даже не было стиральной машины, а зеркало гордо и намертво вживилось в стену. По краям старинную раму покрывали царапины и сколы – похоже, кого-то оно бесило до невозможности, и его пытались открутить или выломать.

Антон увидел свое отражение в зеркале и скорчил ему рожицу. Он наклонился к раковине, и вдруг услышал скрип, леденящий душу. Как ногтями по грифельной доске.

Выпрямившись, он снова увидел свое отражение в зеркале, и оно ему подмигнуло.

Его двойник зажил своей жизнью. Увидев, что мужчина не отводит взгляда от зеркала, копия Антона прекратила скрести амальгаму, но принялась с усмешкой отбивать пальцами ритм по своей стороне зеркала, порождая мелкую рябь по всей его поверхности.

Антон потряс головой и протер кулаками глаза. Ничего не помогало – он даже повернул кран и обдал себя холодной водой, не заботясь о том, что форма на груди промокла насквозь. Отражение наблюдало за действиями Михайлова скептически, даже картинно зевало, прикрывая рот. И именно этот рот заставил Антона заорать так, как это обычно приписывают дамам, – неожиданно тонко и ожидаемо громко.

Изо рта его двойника торчали аккуратные желтые клыки.

На крик отражение отреагировало сразу же – ощерилось, раздулось и рванулось вперед, целя когтями ему прямо в сердце. Антон отшатнулся, и это спасло ему жизнь.

Отражение, уже мало похожее на Антона, вылезло из зеркала лишь наполовину: ткань зеркала размягчилась и облепила голову и торс твари прозрачным пологом, не выпуская на другую сторону.