Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

Кажется, у Пу свои счеты к людям, шьющим накидки из меха. Ну, его можно понять. Однако процитированная песцом запись вполне дала нам возможность оценить, с какой дотошностью летописцы Лутома подходили к своим обязанностям.

— О! Пу!!! Нашел! Нашел!!! — Пу даже затанцевал на месте, тыча в книгу когтем указательного пальца. — Тут написано: «Девятый день месяца Сухета[89] второго счета правления Рархохта VII. С Востока из страны Нефрита снова явились беженцы, числом в шесть раз по шестьдесят и сорок три[90], и лошади с ними, числом двадцать восемь, и буйволы с ними, числом пятьдесят два, и прочее имущество с ними на повозках их. Предводительствовал же им Инубис-Суссэм, умеющий создавать Кох[91] человека из глины и помещать в него Рех[92] и Охт[93], и наделять его Бут[94], чтобы умершие вернулись. И были с ним Вернувшиеся, числом шестьдесят и тринадцать. И в милости своей дал Рархохт аудиенцию Инубисе, и принял под руку свою, и повелел ему и людям его жить на земле своей и строить дома, а богине Ашахи принять под руку Суссэма».

— Не знал, что Суссэм из Катая прибыл, — заметил белколюд. — Это действительно тот бог, о котором вы спрашивали?

— Видимо, — кивнул Эни. — Суссэм — это, получается, Шу Цзы. А Инубис — Ону Бири. Скажите, Эхнаэтаэтот, а что, у вас том может вот так запросто приказать богине взять кого-то «под руку»?

— Ну конечно, Энхел[95]-Малинсух[96], ведь том — это сам Рар во плоти, — ответил жрец Этота. — А Рар — том среди богов. Кто посмеет ослушаться его?

— Все это прекрасно, — сказал Эни. — Теперь мы знаем, что Ону Бири дошел до Лутома, был радушно принят томом и получил разрешение на ассимиляцию. Осталось узнать, что с ним стало дальше.

— Умер, должно быть, — пожал плечами Эхнаэтаэтот, — все люди смертны. Или же стал личем[97], раз он некромантом был. Тогда он, может быть, до сих пор жив, или, вернее сказать, не-жив.

— Не был он некромантом, зачем вы наговариваете? — подал голос Пу.

— Технически — был, — возразил Эни. — И, скорее всего, не только технически. Куакоуйтэ создавать с таким талантом сподручнее.

Пу попытался было возразить, но Эни взмахом руки остановил его попытки.

— Как бы нам поподробнее выяснить, что с Инубисом стало? — спросила я. — Не можем же мы перекопать летописи за пять веков, чтобы узнать его судьбу.

— А если спросить в храме Суссэма? — сказала Лу.

— Пожалуй, — согласился Эни.

— Это у вас никак не получится, — сказал Эхнаэтаэтот, — Суссэм — мертвый бог, у него нет храма.

— Ага, — сообразила я, — значит, надо наводить справки в храме Ашахи.

— Причем тут Ашахи? — удивился Эхнаэтаэтот.

— Раз Суссэм — вассал Ашахи и своего храма у него нет, то его алтарь должен быть в ее храме, разве нет? — спросил Эни, поняв мою мысль.

— Нет, — ответил Эхнаэтаэтот. — Суссэм — мертвый бог. В том смысле, что он умер. У него нет ни храма, ни алтаря, ни последователей.

— Прямо так взял и умер? — спросил Эни. — Я так понимаю, потому что в него верить перестали?

— Такое бывает, — покивал белколюд, — именно что перестали. Ну а как тут не перестанешь верить в бога, если его убивают?

— Так-так-так, — прищурился Эни, — его, получается, убили? Как и когда это произошло?

— Подробностей я не помню, знаю только, что это случилось в год Прихода Звероголовых[98]. Впрочем, и это должно быть у нас записано… сейчас поищу нужную летопись… она должна быть на этом стеллаже… ага, вот она, сверху. Энхел, будьте добры, подвиньте стремянку…

Я вытянула щупальце и сняла нужный том.

— Да-да, сэр Соня, благодарю вас. Сейчас, сейчас… — зашуршал пергаментными страницами Эхнаэтаэтот. — Вот! Тут написано: «Тридцатый день месяца Чесема шестого счета правления Рархохта XII. Придворный маг тома, именем Суспатех, призвал по приказу своего властелина демона смерти, дабы тот напал на звероголовых северян, что шли в царство Лутомское. Демон же, явившись, не усмирился под властью Суспатеха, а напал на него и учеников его, и убил, поломав шею и члены их».

— Вот то, о чем я говорила, — не удержалась я от замечания. — Демонология до добра не доводит. Извините, Эхнаэтаэтот, продолжайте…

— «Убив же Суспатеха, напал демон на самого тома и приближенных его, но верные воины тома закрыли его своими телами. И сражался демон с ними, ломая кости их, словно сухие камышовые стебли. Том же позвал слуг Ашахи, дабы усмирили те демона. И явились они, и призвали ушедших, но ярость и сила демона столь велики были, что ушедшие не могли сделать ничего. И явился сам Шафем-Суссэм и привел Вернувшихся с собой, но и те сделать не могли ничего с демоном, лишь кратко задерживая его. И тогда Суссэм схватился сам с демоном, но пал от руки того, а Шафема демон забрал. Но явилась Ийрин Среброчашуйчатая, незваная, но почуявшая беду…»

— Ирина? — прервал белколюда Эни. — Сама Ирина?

— И-Ара-Ини? — вслед за ним удивился Пу. — Песец!

— Кто? — не поняла ведьма. — Про кого вы говорите?