Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

— Я удержалась, потому что рядом был любящий меня человек, чья поддержка не дала мне пасть окончательно, — сказала я. — И потому, что воздействие на меня не было продолжительным. И то, кто знает, что стало бы со мной, задержись я в Катае на месяц? При этом я — не демон изначально, понимаешь? Уехала из Катая — и никому в голову не придет меня демоном назвать. А Пу — да, один раз он смог из демона стать богом. Но обстоятельства были иными. Тогда, давным-давно, люди плохо разбирались, кто есть демон, а кто есть бог. Они были готовы поклоняться любому, кто сильнее их. Они верили в Пу как в бога, и эта вера тогда работала на него, помогала ему меняться. Потом, когда Атай провозгласил ваших старых богов демонами, вера стала работать против Пу, и он прошел обратный путь. Потому что люди поверили, что он демон. Сейчас, когда люди стали образованнее, ему уже не выдать себя за бога. Теперь все везде знают, кто такие демоны и нигде их с богами не спутают. Хоть в Катае, хоть в Лутоме, хоть в Ицкароне, хоть в Жарандии. И это знание будет отбрасывать его в объятия подземельных, как бы он ни старался избавиться от своей демонической сути. Я не думаю, что в этот раз у него есть какие-то перспективы в этом смысле. Извини.

Лу задумчиво помешала кашу. Мои слова произвели должное впечатление, однако надежда — штука очень живучая. Даже если она пустая.

— Но сейчас-то он держится, — произнесла она. — Мне кажется, несправедливо лишать его последнего шанса, когда он так старается. Я бы предпочла подождать и понаблюдать — вдруг у него получится.

Я покачала головой.

— А если потребуется, мы можем в любую секунду заставить его изгнаться, разве нет?

— Не если, а когда, — поправила его я. — Да, можем. Ты, я или Эни. Достаточно будет приказать ему. Но проблема в том, что он может в любой момент сорваться и натворить дел. Прямо сейчас, к примеру. Через неделю. Через месяц. Через год. Люди могут погибнуть, невинные люди. Ты будешь в нужный момент рядом, чтобы остановить его? Всегда? Готова взять его на поруки? Я и Эни — точно нет.

Лу не ответила. Поднялась со своего места, прошла к берегу озерца, постояла там, сорвала прошлогоднюю желтую камышинку, покрутила ее в руке и отбросила в сторону. Я подошла к ней и обняла за плечи.

— Я понимаю, — сказала я. — Ты хочешь помочь, и не твоя вина, что обстоятельства сложились так.

Лу вздохнула.

— Да, — сказала она. — Я не виновата. Никто не виноват. Кроме Атая, будь он проклят!

Последние слова ведьма почти что прорычала. Внезапно посреди ясного неба в центр озерца ударила молния. Затем еще раз. И еще. Озерная вода забурлила и запарила, Эни выскочил из фургона, крепко сжимая в руке свой меч — что ни говори, а рефлексы у мальчишки есть, сразу видно, чей сын. Пу, шумно дыша и роняя сучья, выбежал на бережок секунд через двадцать.

— Пу? Что такое? Что случилось? — посыпались вопросы.

— Ничего не случилось, — ответила ведьма совершенно спокойным тоном. Если бы не пар, поднимавшийся от озера, и две или три щуки, всплывшие вверх брюхом, я могла бы убедить себя, что та вспышка ярости, которую я только что наблюдала, мне привиделась. — Просто вас иначе на ужин не дозовешься. Садитесь, сейчас накладывать буду.

И уже добавила до меня, снизив голос почти до шепота:

— Спасибо, дадзе. Но я все-таки подожду и понаблюдаю. Хорошо?

В ответ я пожала плечами: кто я такая, чтобы мешать человеку быть человеком?

6

Фургон и лошадь мы оставили там же — возле озерца. Выспались, позавтракали и отправились в путь.

— Не разбредаемся, идем за мною, — сказал Эни. — Лучше всего — прямо по моим следам.

Так и пошли. Сначала Эни, потом Пу, взгромоздивший на себя тяжеленный мешок с трехдневным запасом пищи, воды, посудой и одеялами, за ними Лу, я — замыкающая. Так, на всякий случай, чтобы видеть всех. В особенности Пу.

Судя по всему, мы оказались гораздо севернее Мимсиса и где-то недалеко от океана. Во всяком случае, воздух тут был влажный, да и весна куда более буйной: деревья сплошь были одеты в свежую листву, молодая зеленая трава ковром покрывала землю и нигде никакого намека на снег. Пели птицы, радуясь утреннему солнцу, проникающему сквозь негустые еще кроны деревьев, где-то неподалеку пряталось в кустарнике местное некрупное зверье. Хорошо!