Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

Начала она с расчистки территории — попросту выжгла своим пламенем добрый гектар леса, затем швырнула контейнер, в котором принесла храм, в центр этой проплешины, а после принялась сворачивать и комковать вокруг него пространство, уплотняя и прессуя его. Выглядело это не слишком эффектно: просто драконица носится кругами над пожарищем, но с каждым таким кругом храм становился ближе к нам на десяток-другой шагов. Я и не сразу сообразил, что происходит, а когда понял, то на минуту-другую дар речи потерял, честное слово! Спрессованное пространство скручивалось с тем пространством, которое занимал храм, сплетаясь и склеиваясь с ним, становясь его неотделимой частью, из его волокон формировалось что-то вроде бесформенного клубка пряжи, вполне материальной на вид. Когда от пожарища осталась полянка диаметром не более сотни метров, Ирина зависла над этим неаккуратным мотком и принялась поливать его своим пламенем. Моток начал плавиться, менять очертания, и, в конце концов, принял форму квадратного здания с округлым куполом вместо крыши. Храм очень удобно разместился внутри этого мавзолея, как назвала его Сонечка, а сам мавзолей и стал тем хоботком, связывающим наш мир с небольшим мирком храма, дверью в пространственный карман.

Драконица приземлилась, обошла мавзолей кругом, еще раз обдала его пламенем, после чего отрастила человеческое тело на кончике хвоста, втянула в это тело шестиметровую драконью тушу и, коснувшись ладонью стены, прошла внутрь кармана.

— Никогда не видела, как оборотни превращаются, — сказала Лу.

— Они не так превращаются, — возразил я. — Ирина — не оборотень, она — маг. Так превращаются только маги. Оборотни отсюда вообще иначе выглядят: у них тени двойные.

— Как у той человеко-лисицы? — заинтересовалась Сонечка.

Пу пробормотал себе под нос что-то ругательное.

— Примерно, — подтвердил я. — Думаю, она и была оборотнем.

То, что я впервые увидел неравномерно окрашенную тень, я говорить не стал. Вообще, увиденного сегодня хватит не на одну неделю неспешных размышлений — что, почему и как.

Ирина вышла из кармана, немного постояла возле мавзолея, потом отрастила на большом пальце левой руки длинный — сантиметров в двадцать пять — изогнутый коготь, отломила его, царапнула им стену и превратила его в птичку размером чуть покрупнее воробья. Этой птичке она с минуту что-то объясняла, после чего подбросила ее в воздух. Птичка тут же улетела, а Ирина отрастила хвост, шею, крылья, раздалась в размерах, полыхнула пламенем на саркофаг и тоже покинула поляну.

— Вот и все, — подытожил я, выталкивая нас из теневого мира. — Мы увидели все, что можно было увидеть.

Пока мои спутники привыкали к буйству красок реального мира, я, обойдя стороной куски почерневшей оплавленной бронзы, оставшейся, видимо, от бронзового истукана, подошел к мавзолею. К той самой стене, за которой скрывался проход в храм. Я легко мог пройти внутрь и даже провести туда всю нашу компанию, однако делать этого пока ни в коем случае не следовало.

— Почему? — спросила Сонечка. Видимо, я свою мысль вслух произнес.

— Велик шанс, что мы застрянем там вместе с Ларой Уиллис, — ответил я. — Вряд ли навечно — я полагаю, что смогу открыть дверь и с той стороны — но очень надолго. Время там куда медленнее течет. Фьюарин пробыла там меньше минуты, а когда вернулась, оказалось, что прошло два часа. А ведь в тот момент карман был приоткрыт.

— Хотел бы я знать, что заставило его приоткрыться, — пробормотал Пу.

— Полагаю, он периодически слегка приоткрывается сам по себе, чтобы зачерпнуть энергии из внешнего мира, — сказал я. — На минуту-другую, не больше. Пространственный карман не может постоянно существовать без связи с миром-родителем, иначе он распадется и вытолкнет в родительский мир свое содержимое, а такой вариант Ирина точна не планировала.

— То есть любой, кто попадет внутрь, окажется во временной ловушке, а когда выйдет — годы пройдут? — спросил Пу. — Песе-е-ец. Ну крокодила летучая, ну без шуточек своих дурацких — ну никак!

— Но ведь мы сами видели, как она сама входила и выходила, — сказала Лу. — Чуть больше минуты прошло.

— Несколько дней прошло, — поправил я ее, — там не один теневой слепок был, а два близких друг к другу: один с моментом, когда она кроила карман и входила, другой — когда она выходила. Я просто их друг за другом заставил показаться.

— Так ведь несколько дней — это все же не лет, — заметила Сонечка.

— Она для себя лазейку оставила, да? — догадался Пу. — Ящерица жирная, чтоб ей лягушками питаться, пу!

— Именно что лазейку, — подтвердил я. — И мы ее используем. Но нужно сделать кое-какие приготовления.

— Приготовления? — переспросил Пу. — Какие еще приготовления?

— Ну, тут два варианта, — сказал я. — Нужны дрова. Много дров. Очень много дров. Поленница должна быть размером с сам мавзолей.

Все посмотрели на Пу.

— Ну вы задачи ставите — пу! — возмутился песец. — Нашли дровосека! У меня лапки, между прочим, до конца не прошли! Мне вообще тяжелое еще лет сорок поднимать нельзя!