Легенды о любви и дружбе

Но, чтоб обиды пери не нанесть,

Он всё же нужным счел туда пойти,

Но с тем, чтоб не остаться взаперти...

Над крепостью была одна скала —

Быть башней крепости небес могла.

На ней Фархад решил осады ждать,

Чтоб камни в осаждающих метать...

Хосров на ту скалу направил взгляд,

Где на вершине пребывал Фархад,

Как жемчуг драгоценный на челе,

Хосров его заметил на скале...

И кликнул шах: «Эй, люди, кто храбрей! Ко мне его доставьте поскорей...»

Увидел с высоты своей Фархад,

Что мчится в десять всадников отряд,

И громко закричал оттуда вниз:

«Эй ты, сардар! Хосров ли ты Парвиз,

Иль не Хосров, но уши ты открой И вслушайся в мои слова, герой!

Своих людей ко мне ты с чем послал? Когда б меня ты в гости приглашал,

То разве приглашенья путь таков,

Что требовал бы сорока подков?

А если смерти ты меня обрек,

Мне это — не во вред, тебе — не впрок,

И грех пред богом и перед людьми За десять неповинных жертв прими...

Дорогой гнета день и ночь скача,

Конем насилья всё и всех топча,

Ты тем ли горд, что кровь и произвол Ты в добродетель царскую возвел?

Моею речью можешь пренебречь,

Но страшно мне, что ты заносишь меч

И тучу войск на ту страну ведешь,

Куда тебя вела любовь... О, ложь!

Свои уста, язык свой оторви —

Ты говорить не смеешь о любви!..» [Обманом Фархад захвачен в плен.]

Без чувств был к шаху принесен Фархад, Тиран был так его плененью рад,

Что, царственных не пожалев даров, Людей по-царски одарил Хосров.

С Фархада он аркан сорвать велел,

Всего цепями оковать велел.

Врача позвав, распорядился он,

Чтоб был Фархад в сознанье приведен.

Открыл глаза несчастный пленник — ах! Он скован! Цепи на руках, ногах!..

Нет, он не спит, не бредит — он здоров: На троне перед ним — тиран Хосров...

Дивясь его достоинству, Хосров На вид как будто стал не так суров...

Величественно опершись на меч,

Он с пленником повел такую речь:

Хосров Кто ты, безумец, и родился где?

Фархад Что для безумца родина? Нигде!

Хосров Каким владеешь в жизни ремеслом?

Фархад Горением любви, враждой со злом.

Хосров Кто ж ремеслом таким бывает сыт?

Фархад Горящий сыт огнем,— любовь гласит.

X о с р о в Не сказка ли твоя любовь навек?

Фархад То знает лишь горящий человек...

X о с р о в Давно ль твое горенье началось?

Фархад Когда душа и тело были врозь.

X о с р о в Не отречешься ль от любви своей?

Фархад Сам отрекись от этих слов скорей.

X о с р о в Что ты считаешь мукой для любви?

Фархад Страшней всего — разлука для любви.

X о с р о в

В чем благодать влюбленных, сила их?

Фархад Свиданье, благосклонность милой их.

X о с р о в В возлюбленной ты очарован чем?

Фархад Ее ревнуя к языку — я нем...

X о с р о в Не сгубят ли тебя ее уста?

Фархад О, эта гибель — знай — моя мечта!

X о с р о в

Так что ж — любовь: ущерб, убыток лишь?

Фархад Такой ущерб для любящих — барыш...

Хосров

Себя, дервиш, не шахом мнишь ли ты?

Фархад

Любовь не судит — шах, дервиш ли ты...

Хосров За дерзость ты заплатишь головой.

Фархад

Уж лучше казнь, чем разговор с тобой...

Всё выслушав, Фархад, презревший страх,

Сказал смеясь: «О многогневный шах!

Ты мне во всей своей грозе смешон:

Не думай, что теперь ты отомщен.

Что казнями унизишь ты меня,—

К блаженству лишь приблизишь ты меня!

Все казни я с восторгом претерплю Во имя той, которую люблю.

Три казни ты назначил, но одна Мне смерть от них, однако, суждена,

А я, живой, терплю в разлуке с ней В день не одну, а тысячу смертей...

[Шах не решается казнить Фархада и заключает его под стражу в старый замок Селасиль. Ширин прислала ему туда письмо.]

«Твоя печаль, я знаю, тяжела,

Но не подумай, что моя мала,

И всё же, вспомнив о тебе, Фархад,

Свои страданья множу я стократ.

Я пленница любви твоей, и вот —

Мой стон, мой вопль пронзает небосвод.

С тобой в разлуке я забыла смех,

Мне без тебя на свете нет утех:

Венец мой царский захватил Хосров,

Мой край родной поработил Хосров;

Я и народ мой жить обречены,

Как совы, в тьму пещер заточены;

Нас всех теперь сравнял надменный враг;

Мы все рабы — царица и бедняк.

Те, кто в плену, мертвы при жизни тут,

Те, кто спаслись — от страха перемрут.

Все эти беды, весь позор, вся кровь,—

Всему причиной лишь моя любовь.

Меня народ возненавидит... Ах,—

Его проклятья у меня в ушах!

Стыд перед ним терзает душу мне,

Стыд пред Бану убьет меня вдвойне...

И все-таки скажу я без прикрас:

Моих страданий будь хоть во сто раз,

Не в сто, а в тысячу раз больше будь,—

Но только б на тебя еще взглянуть,—

Клянусь, что буду я тверда, как сталь,

Что отойдет с моей души печаль!..»

[К Фархаду посылают колдунью, которая обманывает его, говоря, что Ширин с горя покончила с собой.]

И крикнул вдруг Фархад: «Молчи! Молчи!

Отнять ты хочешь душу? Получи!

Я мертв уже! Перед тобой мертвец!

Чего ж еще ты хочешь наконец?

Пей кровь мою! Но от речей избавь!

Оставь меня, проклятая, оставь!..»

Сказал Фархад — и, в грудь себя бия,

Пустился с криком в степь небытия.

Потоком слез он горы затопил,

Потопом Страшного суда он был!

И тот потоп разрушил в нем самом Его несчастной жизни шаткий дом.

[Фархад умер; увидев случайно Ширин, в нее влюбляется шах-заде, единственный сын; Хосрова, прославленный красавец Шируйя, бывший не в ладах с отцом. Шируйя решает:]

«Ведь если устраню Хосрова я,