Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Луиза облегченно посмотрела им вслед – найдут, вернут, спасут. Но что-то неправильное царапало изнутри, мешало успокоиться. Что-то, мельком увиденное. Но где увиденное? Вероятнее всего, в комнате дочери, больше негде. Луиза медленно, осматривая все по дороге, пошла туда, и на пороге замерла. Не замеченная в спешке, на кровати лежала записка. Дрожащими пальцами Луиза развернула ее: «Мама, папа, не волнуйтесь, я уехала к Великому Орлу, скоро вернусь. Люблю вас. Эмилия». Луиза растерянно опустилась на кровать, но через несколько секунд подскочила снова – надо было вернуть Генри с напрасных поисков. Она могла бы перекинуться и слетать, но мелкая галка в одиночестве, без человеческой защиты подверглась бы слишком большой опасности от неразумных.

В этот раз под седло пошла упряжная лошадь, и конюх сам уехал на ней в надежде если не догнать седоков на быстрых конях, то хотя бы не дать им проблуждать всю ночь у озера.

Вернулись мужчины под утро. Луиза пережила чрезвычайно беспокойную ночь, волнуясь одновременно за дочь и за мужа. Генри приехал злой, как носорог и бросил Луизе:

- Одевайся, мы едем к этому… Ч-чудаку, - сквозь зубы выплюнул он имя.

***

Благополучно добравшись до Блэстхолла, Одбэлл загнал повозку в ангар, оставил ворота открытыми, чтобы скорее остыли котёл и топка, и отправился подкрепиться с дороги, а заодно почитать некоторые любопытные исторические документы из Хранилища. Туда же он приказал подать ужин, и расположился за рабочим столом, притащив на него целый ворох книг, рукописей и даже несколько свитков. Пока разбирался в них, подоспел разносчик и шустро составил с тележки блюда, разложил столовые приборы, наполнил тарелку аппетитно благоухающим дымящимся супом. За него Оддбэлл принялся, глядя в придерживаемый левой рукой на подставке большой, изрядно потрёпанный фолиант. Периодически учёный откладывал ложку и быстро перебирал другой рукой свитки на правой стороне стола, вытягивал из кучи нужный, роняя ещё два-три на пол, разворачивал, находил нужное место и отправлял тут же свернувшийся обратно свиток на прежнее место. Временами вместо свитков под правой рукой чудака оказывалась рукопись, в которой он тоже что-то находил, внимательно прочитывал, сверял с книгой, закрывал и отправлял к кипе других таких же.

К окончанию обеда, когда все тарелки были пусты и все блюда были отведаны, Оддбэлл лишний раз подтвердил свою уверенность в том, что перекинуться в орла невозможно, если ты изначально генетически не орёл. В других птиц — бывало, описываются в истории такие случаи, раньше они даже были не такой уж редкостью. Вот многократная метаморфоза встречалась значительно реже, это уже было из разряда выдающихся исключений. Однако отрицания такого феномена тоже не было. Видимо, именно он и имел место в случае с магом и факиром Сэймуром. Довольный, Оддбэлл вызвал посыльного, чтобы убрал посуду, а сам пошёл расставлять набранную литературу по местам. Покончив с этим делом, учёный отправился в ангары ещё раз проверить свой цеппелин. Испытание он решил назначить на ночь с пятницы на субботу, о чём и сообщил друзьям. Сэймур передаст Оберону, они тесно общаются. Обещали быть, хотя Оливия и побухтела немножко. Ну да она всегда бухтит, это нормально. Сперва побухтит, а как доходит до дела — первая тут как тут. Всегда так было, и теперь так же будет.

Мурлыкая задорную песенку, Оддбэлл преодолел все особенности перехода и оказался в ангаре. Дирижабль сонно плавал под потолком, удерживаемый канатами четырёх стационарных лебёдок. Вокруг аппарата тускло поблёскивали нити защитной энергетической «паутины» Сэймура. Молодец он всё-таки. Основательно к любому делу подходит.

Довольный, Оддбэлл вытянул лесенку и полез внутрь гондолы. Тесновато, но ничего, не бал же с танцами тут устраивать. Прошёлся, поправил чехол на пилотском кресле, пощёлкал клавишами навигатора, добавив к заданным заранее координатам точки прибытия ещё по одному знаку после запятой. Учёный знал их наизусть с ещё более юного возраста, чем у Эмилии.

Всё было в идеальном порядке, придраться больше не к чему. Оддбэлл выключил штурманскую машину и вернулся к люку, из которого опускалась лесенка. Однако в проёме внезапно остановился. Возникло странное ощущение — не то дежавю, не то предчувствие... Так иногда почему-то бывает при перекидывании, если собираешься обернуться в очень не подходящем месте — людном, шумном, не уютном. Странно...