Легенды Оромеры. Великий Орёл.

— Замечательно! Это очень интересно - посмотреть на новую Мадам, которая, возможно, станет Её Величеством. А потом сделаем необходимые закупки и, мне кажется, надо составить план переходов. Вы, конечно, знаете карту страны, но хотелось бы иногда ночевать на постоялых дворах...

Уже стоящий в дверях предполагаемый путезнатец затормозил и осторожно поинтересовался:

— А куда мы, собственно, собрались?

— Как? Ну, мы же обсуждали, — удивлённо и даже с небольшим вызовом отозвалась девушка. — Мне необходимо попасть к Великому Орлу.

Потом помолчала и робко добавила:

— Это очень важное дело.

Костя вздохнул. Всё-таки он никогда не понимал всех этих («воистину!») куриц, именующихся девицами.Особенно тех, которым зачем-то понадобились Орлы. Он нахмурился и резко сообщил:

— Вас, Мадама, я могу в целости и сохранности доставить ОБРАТНО, к родне! А там хоть к Орлу, хоть на Луну! Лично я нагулялся! Спокойной ночи!

***

Утром за завтраком они не проронили ни слова. Так же молча просмотрели парад разряженных сановников. Издалека увидели закутанную от ветра и холода в чёрный плащ тщедушную фигуру Его Величества и белые с золотом одежды новой Мадам.

Потом Костя полежал на кровати и, здраво поразмыслив, решил помириться со строптивой девчонкой. А заодно попытаться внушить малявке прописную истину: «Девке одной по дорогам шляться нельзя!».

Но на стук никто не ответил.

Спустившись вниз, парень узнал у подавальщицы, что пять минут назад… его спутница, выяснив короткую дорогу к базару… отправилась туда! Сама, естественно!

Чертыхнувшись, Костя торопливо оделся и пошёл следом. На поиски. Сбежавшей. Курицы!

Он прошёл примерно половину дороги, когда в боковом проулочке услышал знакомый возмущённый голос и затем испуганный вскрик.

Матюгнувшись, бегом поспешил в тупичок.

Перед ним, демонстративно поигрывая длинным узким ножом, стоял оборванец, а чуть дальше, у стены, в надорванной юбке и бледная как мел, стояла Эмили.

Почему-то мелькнули лицо старого конюха и давнишняя забытая фраза «снасиловали».

Парень прыгнул и, фактически вырвав у грабителя стилет, ударил его в грудь кулаком. Тот попятился, но устоял и сделал ответный выпад. Костя резко отступил на шаг в сторону, а последний, споткнувшись о выступающую брусчатку, налетел всем телом на свой же нож, фактически нанизав себя на клинок. В его груди забулькало, изо рта появилась чёрная кровь, он с ненавистью посмотрел на защитника и повалился на холодные камни.

Где-то сзади послышался топот ног и чей-то уверенный голос произнёс:

— Брось оружие! Сопротивление бесполезно!

Глава 30 ЭМИЛИЯ. Слёзы и сопли... (Оксана Лысенкова)

Спустя бесконечный час, во время которого стража вначале вязала «подлого вора и убийцу», потом успокаивала «жертву» которая активно мешала им в предыдущем деле, затем освобождала руки «защитника», жандармы дождались начальство.

Прибывший долговязый тип, с нашивками следователя, и по случаю праздника облачённый в парадный мундир, возмущённо высказав все, что он думает о жандармах, не оградивших место преступления и собравших толпу зевак, направился к Косте.

Подойдя вплотную он заглянул ему в глаза и обернувшись поинтересовался:

— Сержант, Вы ведёте расследование?

Стоящий рядом жандарм, красномордый суетливый толстячок, до инцидента тихо мечтавший о кружечке пива в трактире напротив, растерянно заозирался.

Через пару долгих минут сообразив, что расследование поручено ему, он подтянул объемный пивной массив, расположенный под грудью и сообщил:

— Да.

— Вы осмотрели тело?

— Нет, господин. Так вот и обнаружили. Но оно ещё дергалось, когда мы подоспели.

— А кто нашел? — следователь внимательно посмотрел на Эмилию.

— Вот, она...

Долговязый тяжело вздохнул, расстегнул верхнюю тугую пуговицу редко надеваемого костюма, снял перчатки и велел подать ему стул.

— Давайте господа по порядку, торопиться нам некуда, — констатировал он.

— Мы прибыли в столицу вчера и собирались посмотреть праздник, — начала Эмилия, — Но потом немного поспорили, и я решила ...

— Напали на нее. Я успел, — вставил Костя. И, посмотрев на покойника, со вздохом сообщил: — Не хотел я. Он сам... нанизался!

— Спаситель сразу забрал душу то, — вставил сержант...

Рассказ зашёл в тупик, и следователь со вздохом велел перевернуть покойника.

Серое лицо, покрытое густым слоем трехдневной щетины выражало гнев. Ещё не успевшее остыть тело слишком быстро лишилось души и предпринимало последние попытки внешним видом выразить своё возмущение.

— Так это Чернявый Джон, — вдруг громко сообщил кто-то из толпы любопытствующих, — За него три золотых из казны обещано...

— А кому положено то? — активно продолжали обсуждение зеваки. — Дурачку приезжему, Иль кому...

Следователь выразительно посмотрел на Костю и последний также выразительно кивнул, отвечая на невысказанный вслух вопрос.