Легенды Шаннары. Служители темных сил

– Охотничьи твари. Очень опасные. Они могли сразу вас убить, но игра требует, чтобы вы остались в живых, пока вас не увидит Гроша. – Он вновь оглянулся. – Пора заканчивать наш разговор. Мое положение немногим лучше вашего, понимаете? Я участвую в обмене, который решили произвести Матурены разных племен для поддержания мира. Старший сын Таурега гостит у моего отца, я остаюсь с Таурегом. Мне предстоит провести здесь пять лет. Я могу коечто сделать для вас, но очень немногое. Я приставлен к Гроше в качестве наставника, поэтому и участвую в этой охоте, и для вас это хорошо. Я сохранил вам жизнь, хотя, быть может, и ненадолго. – Он помолчал, обратив на них неподвижный взгляд своих черных глаз. – Хотите, скажу вам правду? Я не знаю, почему так поступил. По наитию, быть может. Глупый риск. Но я рискнул.

Гроше Сику надоело играть со своими любимцами, и он направился к пленникам. Арик Сарн встал.

– Поговорим позже.

Почти в четверти мили от костра, к которому отправились Пантерра и Пру, Фрина Амарантайн притаилась в тени вместе с Ташей Оруллианом, ожидая возвращения Тенерифе. Когда Следопыты не вернулись вовремя, а возле костра стало чтото происходить – слышались чьито невнятные голоса, двигались неясные тени, – Тенерифе решил взглянуть на это поближе. Он был самым опытным из троицы и лучше всех подходил для выполнения этой задачи, так что никто не стал возражать против того, чтобы теперь на разведку отправился именно он. Могло быть и так, что Пан и Пру ничего не угрожает и что эта суета ничего не означает. Тем не менее, как справедливо заметил Тенерифе, в их положении ничего нельзя было принимать на веру, считать чемто само собой разумеющимся.

Но теперь Фрина беспокоилась, полагая, что с ним могло чтонибудь случиться. Она злилась на себя за то, что подбила Пантерру на такую отчаянную выходку, и начала опасаться, что этим навлекла на своих новых друзей беду. Иногда она просто не понимала себя. Временами она шла на поводу у своих прихотей и совершала поступки, которые трудно было назвать рациональными. Сейчас, похоже, был как раз такой случай. Она злоупотребила своим положением дочери короля и применила свою красоту и очарование. Она использовала в своих целях все, до чего могла дотянуться, и не задумываясь прибегала ко всевозможным ухищрениям. А ведь ей вовсе необязательно было знать, кто разжег костер и кто сидит у него сейчас, подбрасывая в огонь дрова. Она могла не обратить на это внимания, могла перенести поиск ответов о чужом мире, которые ей приспичило получить немедленно, на другой раз. Но она не пожелала ждать, не пожелала упускать шанс узнать чтолибо важное, а может быть, и жизненно необходимое о мире, который никто из них не видел – как и никто из живущих в долине. Она отчаянно хотела сыграть решающую роль в этом деле, оказаться в числе первооткрывателей.

И вот она настаивала, спорила, хитрила и уговаривала четверых своих компаньонов до тех пор, пока Пантерра, а потом и Пру не согласились отправиться на разведку.

Глупая и своевольная девчонка – вот кем она проявила себя в полной мере.

– Ты видишь чтонибудь? – шепотом поинтересовалась она у Таши.

Он отрицательно помотал головой, но ничего не сказал, напряженно вглядываясь в темноту.

Все случилось по ее вине. Она несет за это ответственность. Она потребовала, чтобы в качестве платы за полученное ею разрешение короля покинуть Арборлон ее двоюродным братьям и их гостям из ГленскВуда ее взяли с собой. Это она заставила их пройти проход насквозь, до самого конца. Она флиртовала с Пантеррой, чтобы покорить его, – правда, не только поэтому. Он нравился ей, ее влекло к нему, но испытывать подобное влечение было запрещено любому Эльфу, и в первую очередь эльфийской принцессе, что ей было прекрасно известно и что она, по своему обыкновению, проигнорировала. Ей нравилось, что Пантерра краснел и смущался, когда она оказывала ему знаки внимания. Она вела себя как девчонка, а не как молодая женщина, каковой мнила себя. «Происшедшее свидетельствует о том, что мне еще только предстоит стать взрослой», – с горечью подумала Фрина.

Она с ужасом представила, как отец отнесется к ее выходке, если узнает о ней, но, к счастью, у нее не было времени предаваться подобным размышлениям слишком долго.

– Он возвращается, – неожиданно прошептал Таша.

Секундой позже из темноты материализовался его брат. Он ползком пробирался меж камней и низкорослого кустарника, пока не оказался в безопасной тени рядом с ними.

– Пантерру и маленькую сестру захватили в плен Ящерицы. Не понимаю, как это могло случиться. Но они лежат на земле, связанные, а стражников там слишком много, чтобы мы могли рискнуть и попытаться освободить их.

Фрина закусила губу, ощущая на себе взгляды братьев и чувствуя, что принесенное Тенерифе известие тяжким грузом легло ей на плечи.

– Мне очень жаль, – прошептала она. – Я не ожидала, что все закончится вот так.

Таша оглянулся на нее.