Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Я топал по дороге уже не меньше шести часов. С любопытством разглядывая проезжающие повозки и эскорты, сопровождавшие вельмож, я прикидывал, сколько ещё миль отделяет меня от Осприса. Получалось, пятьдесят, а может, и все шестьдесят. В общем, примерно послезавтра я окажусь там, где запланировал.

Устроив себе обеденный перекус в цветочной прогалине (Скатерть «Ла любой вкус», мой тебе поклон), я передохнул и собрался идти дальше. Тик–так, тик–так… Постепенно моя тень удлинялась. Палантин ночи, сотканный из звёздного хоровода и студёной синевы, приглушал яркость солнца и вызывал у меня зевоту. Подыскать трактир мне не удалось, и потому я лёг на влажную траву. Сумка под голову, вот так… Я завернулся в плащ и достал кинжал гномов. Джейкоб, мне бы сейчас с тобою поболтать! Ты тоже, небось, скучаешь по моей магической белиберде… Я хмыкнул. Конечно, Джейкоб бы скрасил моё одиночество, но не так, как могла бы сделать это Эмилия. Где ты, моя подруга? В Ильварете? Надеюсь. Хотя… Чувствую, что в нём ты надолго вряд ли бы задержалась. Да и к тому же, живущий в Ильварете человек, наше с тобой табу, уж точно не поспособствовал бы твоему длительному пребыванию в этом городе… А вдруг я ошибаюсь?

Вздохнув, я убрал кинжал и погрузился в тревожную хлябь дрёмы.

Если выпадает нужда «караулить» луну под голым небом, без подстилки и тёплых вещей, то с утра есть вероятность проснуться задубевшим и простывшим. Простыть я не простыл, однако замёрз изрядно. После зарядки я позавтракал, чем спровоцировал желудочный спазм и рвоту. Всё это, несомненно, ерунда, но чтобы меня стошнило на тарелку на приёме у королевы, мне бы не хотелось.

Не долетев до лютиков, Кампри завибрировал. Сапфировые створочки золотого ореха разошлись в стороны. Юнивайн выпрыгнул и переливисто заржал. Поздоровавшись с эфемерным другом, я вскочил в седло и рванул к Оспрису.

На Юнивайне я стал подобен метеору, прорывающему собой материю мира. Мы скакали, а где–то позади, едва слышным эхом, доносились изумлённые крики людей. Нечего и говорить, что столь необычного, воздушно–молниеносного коня случается увидеть не каждый день. Я спокойно трясся на закромах Юнивайна до тех пор, пока его копыта не оторвались от земли, и мы не сиганули с обрыва в реку. У-у-у-у! А-а-а-а! Мой рот распахнулся сам собой. Нет, мы не разбились и не утонули. Юнивайн приземлился на водную гладь и поскакал прямо по ней. Обогнув плывущий корабль, призрачный конь вспорхнул на поросший бурьяном уклон. Мы пересекли широченную Туманную Пляску всего за какую–то минуту! Юнивайн пробрался сквозь заросли и выбежал на мощёную колею, которая, немного погодя, привела нас под закопчённые стены Осприса. Я слез с Юнивайна и огляделся. Лешпри Хельберт не солгал – пару месяцев назад тут было страшное сражение. Всюду рытвины, сажа и обгоревшие стволы деревьев. М–да, миленько! Пождав губы, я кивнул хмурому стражнику и прошёл через уже отреставрированный городской бастион. Внутри меня ждали разруха и запустение. Утлые кварталы, облепленные остовами пострадавших в пожарищах домов, шептали мне о развернувшейся здесь трагедии. Хрустя подошвами по кирпичной крошке, я с грустью думал о том, как преобразился Осприс. Встречающиеся мне по пути обломки и незрячие бельма окон, словно язвы на теле чахоточного больного, нещадно изглодали его статный облик. Улочки и переулки, с их чумазыми перекрёстками и унылыми подворотнями, навевали на меня тоску. Впрочем, кое–где шли восстановительные работы. Семьи Осприса потеряли кров, однако веру в себя сохранили. Отцы и деды латали крыши и чинили фасады, отроки подвозили им на тачках строительные материалы, а мамаши и дети подавали инструменты. Моё первоначальное впечатление было неверным. Рана, нанесённая Десницей Девяносто Девяти Спиц, не оказалось для Осприса смертельной. Он не погибал от неё, а оправлялся. Минует фазис, и всё здесь вернётся на круги своя. Так будет – это точно.

Зажиточная часть Осприса от нападения не пострадала. Гротескные часы, умостившиеся на ратуше, пробили шесть раз. Значит план таков. Сейчас коли не поздно, наведаюсь в Академию Изобразительных Искусств имени Рамира Пятого, а затем, к самому вечеру, переберусь в таверну пропустить стаканчик пивка. Вон она, кстати, «Злачное Место».