Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

– М-м-м, – промычал настырный Гамбальд, обходя меня вокруг. – Колдун? – тыкая пальцем в мой посох, задумчиво продолжил он свои вопрошания.

– Да. Не боишься? – чуть насмешливо откликнулся я, перемещаясь к другой позолоченной раме.

– Нисколечко.

Парень словно прилип ко мне.

– Икки Тир, конечно, «красавчик», но я малюю не хуже, – самоуверенно уведомил меня Гамбальд, поправляя съехавший на лоб колпак.

– В самом деле? – хмыкнул я. – А мне кажется, Рюи у дверей говорил, мне что–то про одного не шибко хорошо учащегося школяра, отправленного в «Мазню–Возню» вытирать полы. Обманываешь, получается?

– Нет, – насупился Гамбальд. – Я – стоящий художник! И, между прочим, кроме оттирки полов, я тут творю, пока никто не видит! Хочешь, покажу? Тебе понравится!

– И не хуже Икки Тира говоришь, выходит? – усмехнулся я.

Мне стало ясно, что юноша от меня не отстанет, пока я не соблаговолю лицезреть его «невероятную поделку». Видимо он нуждался в одобрении и похвале. Ну что же, почему бы и нет? Я что, в конце концов, старый гриб, как называет меня Эмилия, чтобы не поглядеть на успехи парня? Похвастаться перед случайным гостем «Мазни–Возн»и своими трудами – разве это дурно? Нет, я так не считаю.

– Ладно, веди меня к своему детищу, – благосклонно отозвался я.

– Ты не пожалеешь! – с жаром произнёс Гамбальд.

Идти пришлось недолго. Прошлепав по извилистому коридору, облагороженному картинной эстетикой, я вслед за Гамбальдом затормозил там же, где и мой провожатый, у трех холстов, два из которых были уже окончены, последнего же кисть еще не касалась. Вспученная грибная поросль первого детища Гамбальда и впрямь поражала воображение. Я даже присвистнул, настолько тонко и изящно студент запечатлел свою задумку на полотне. Цветные хороводы, кружащиеся по светлым шляпкам лисичек, светотени и малюсенькие божьи коровки, с миловидными пятнами на спинках, привели меня в восторг! Другой, не менее впечатляющий рисунок, нет, не так, – впечатляющий «мир» состоял из россыпи капелек, струящихся по стеклу, за которым пряталась одинокая свечка с приникшим к ней старцем. Старец разглядывал, что кроется за ливнем, бьющим в окно.

После пятиминутного созерцания я поднял большой палец вверх. Мне, правда, понравилось.

– Ты молодец, – искренне похвалил я.

– Их еще никто не видел. Ты первый.

– Не понимаю, почему Рюи сказал, что ты плохо учишься.

Гамбальд смущенно и как–то странно заулыбался:

– Те мои работы не так хороши, как эти.

– Почему? – осведомился я.

– Ну как почему, почему, – вновь заулыбался Гамбальд, отходя от меня на шаг и засовывая руку за пояс. – Понимаешь, раньше, не так давно, я умел выводить только гусениц да птиц, но вот неделю назад все сильно изменилось. Я наткнулся на одну штуку, теперь помогающую мне ваять изображения.

– Что за штука? – нахмурился я. – Какая–то особая кисть?

– Почти, колдун, почти, – извлекая из штанов кусок деревяшки, отозвался Гамбальд.

Он направил ее на меня… Вырвался луч света, и мое тело словно превратилось в тысячи красок. Я как будто размылся и сделался маслянисто влажным.

– Волшебная палочка! – оповестил меня Гамбальд о том, что я уже и так понял без него. – Необычная! Рисовальная!

Я двинулся вправо, но чуть не расплескал своё естество. Лик Эбенового Ужаса, который я попытался мысленно возжечь, обзавелся набухшей оранжевой кляксой.

– Не трепыхайся, колдун. Ты мне нужен целёхонький.

Я выпустил в Гамбальда эссенцию из посоха. Гулко чмокнув, она сорвалась с Лика Эбенового Ужаса и медленно, очень медленно, как бабочка, запарила к моему врагу. С полуумешкой Гамбальд отклонился, и моя цветастая капля томно брякнулась в стену, размалевав ее во всевозможные оттенки рыжих тонов. Гамбальд нахмурился.

– Не безобразничай! Оттирать тут еще за тобой придется теперь целую вечность!

– Что ты со мной сделал? – пробулькал я. Мой голос походил на чавканье грязевого источника.

– Я тебя раскрасил, – отозвался Гамбальд, деловито прищуривая большие голубые глаза. – Ты станешь моей новой картиной (студент ткнул пальцем в чистый холст), но мне надо решить, что на ней изобразить в дополнение к тебе. Поэтому ты пока составишь компанию доверчивому Джози (Гамбальд кивнул на изображение дряхлого старика, прячущегося за окном). Посидишь с ним, поболтаешь, скучно вам не должно быть.

Гамбальд потянулся всем телом, а я, пребывая в состоянии аморфности только и мог, что каким–то чудом удерживать себя целым. С меня текли ручьи – красные, синие, фиолетовые и коричневые. Они покрывали собою пол и заливались в трещины и выщерблены. Подо мной набиралась радужная лужа. Великолепно! Ощущения, что я испытывал, были, мягко говоря, мне внове.

– Ну? Готов? – дружелюбно спросил Гамбальд, направляя на меня волшебную палочку вновь.

–Погоди!

– Что такое? – деловито осведомился мой заклинатель. – У тебя есть вопросы к мастеру художнику? Так и быть, отвечу на один единственный. Ты заслужил.

– Откуда у тебя она?