Легенды Танайры. Герои, которых не было

Века два назад под крепостью добывали золото гномы. Потом, когда запасы драгоценного металла иссякли, народ гор ушел, оставив после себя туннели, штольни, заброшенные штреки, сломанные и действующие механизмы для поднятия использованной руды и… Черную Крепость, которая на то время еще называлась Оторак. Но потом пришли люди и использовали брошенное гномами в своих целях. Ничего не пропало даром.

– Вы не сказали, сколько их у вас?

– Рыцарей-жрецов? Было двенадцать. Сейчас осталось только семь. Пятеро умерло из-за неудачных опытов. Но для дальнейших экспериментов остальных еще вполне достаточно.

Барон вновь заметил на лице старика чуть заметную ухмылку, которая буквально говорила, что неудачные эксперименты вполне могли быть более удачливыми для подопытных, но Свор Инстиблат по прозвищу Костер просто не захотел этого.

Они свернули направо. Светильники, горящие неправдоподобно ярко, что говорило о том, что здесь явно была примешана магия, исправно освещали им путь.

– Как я уже говорил, кокон из огня сдерживает их силу. Как побочный эффект можно рассматривать то, что они постоянно находятся в своей боевой форме. В ней они могут очень длительное время не спать, не есть, не пить и даже не справлять нужду. Причинить вред они тоже не могут. Даже самим себе.

Туннель вновь поворачивал направо, он выводил к большим и массивным воротам. Судя по резьбе, они остались еще от гномов. Там их ждала стража. Двое высоких широкоплечих мужчин, без брони, только в черных куртках из вываренной кожи и с клинками за спиной и невысокая и уже немолодая женщина с короткой стрижкой, тоже одетая в черное. На груди ее, ближе к сердцу, алел знак спирали – знак боевого мага Ордена.

Настоящий маг, спокойно отметил для себя барон. Не такая, как те, которые разгуливают по столице – высокомерные, тщеславные, любящие бахвалиться своими способностями и при малейшей опасности прячущиеся за спины своих более высокопоставленных братьев по Ордену. Нет, эта, было видно, оттачивали свое мастерство за пределами периметра Башен. И знала себе цену. Именно такие были ему нужны.

Один из мужчин постучал в ворота, сказал условную фразу, и через некоторое время створы стали открываться.

Барон вошел вслед за Инстиблатом и оглядел огромное помещение.

Когда он спускался сюда в первый раз, три с лишним года назад, здесь находилась гномья спальня. Сюда работники приходили отдыхать после трудовой смены. Время поработало здесь, оставив игрокам развалившиеся, полуистлевшие ярусные кровати из необтесанных досок. А еще мрак, паутину и вековую грязь.

Сейчас это была лаборатория мага огня. Правда, вся ее левая половина невольно свидетельствовала о пристрастии Инстиблата к алхимии, и буквально состояла из стекла. Трубки, реторты, воронки, колбы, чаши, фиалы… В них что-то кипело, переливалось, просто хранилось…

Две женщины в черных балахонах, как у мага, следили за какой-то химической реакцией, в процессе которой в одной из больших колб валил едкий дым, отчего у барона заслезились глаза.

Правая половина состояла из камня и железа. Главным образом это были столы, печи и наковальни. Несколько помощников мужчин в кожаных фартуках сновали вокруг последних, раздувая мехи, поддерживая огонь. Чем-то это напоминало обычную кузню, но когда комендант Черной Крепости увидел, что лежит на гранитных столах, он понял, что сравнивать не имело смысла. Все же это были владения одного из самых страшных людей бывшей Рестарты.

– Я думал, вы покажете мне сферы или порох, рецепт которого я вам дал,– сказал он Инстиблату.

– Сферы, барон, для безопасности находятся в другом помещении. А с порохом я занимаюсь этажом ниже.

– Боитесь? – усмехнулся барон.

– Не люблю напрасный и ненужный риск, – мягко поправил его маг. – Лучше посмотрите сюда.

– Я вижу. Мертвецы. Что вы с ними делаете?

Барон не хотел смотреть, но все равно смотрел на ободранные, синюшные тела.

Маг засмеялся, впервые барон слышал такой смех, скрипучий, надтреснутый, без малейшей толики радости, словно кашляло больное животное. Ему даже стало не по себе.

Отсмеявшись, Инстиблат ответил:

– Перековываю. Меченые, с которых содрана кожа, как выяснилось, еще на что-то годны.

– И на что же?

– О, барон, вы даже представить не можете!

Эл Морот думал, что вновь услышит этот жуткий не смех, но не услышал. Инстиблат сдержался.

– Рассказывайте! – приказал он.

– Порох в глиняных сосудах, как вы их называете бомбы, – всего лишь детская игрушка. То, что получается из тел рыцарей-жрецов намного сильнее и опаснее. Как мне не пришло это в голову раньше, даже не понимаю… Наверное, становлюсь старее, барон. Больше года я выплавляю, пересаживаю, как садовник, татуировки присланным вами людям. И ни разу мне не пришла мысль сжечь тела Меченых. Мне всегда казалось, что они могут еще пригодиться. Они хранились в дальних катакомбах, на леднике. Да, да, здесь можно найти абсолютно все, если правильно искать.

– Конкретнее.