Легенды звёздных далей

– Жаль! – Старик обворожительно улыбнулся. – А я надеялся аэробикой заняться по-хорошему!

– Где кнопка?! В какую сторону нажимать? – энергично и по-деловому вступил в допрос Странник, догадываясь, что Старику действительно хочется заняться с хорошенькими девчонками аэробикой, а не расспрашивать их о каких-то пустяках. К тому же, явно напрашивающаяся рифма к «кнопке» могла напрочь сбить Старика спонталыку. И уже надолго. Тогда пришлось бы, по правилам хорошего тона, продолжать разговор в том же духе, углублять тему, а там, глядишь, дошло бы и до какого-нибудь дела. Или тела, как говорил Остапу Мопассан.

Принцесса и Пришелец в допросе не участвовали. Принцесса – потому, что вид кровожадных марсианок, прижатых к стенке, вызывал у неё понятную антипатию. А Пришелец задумался над чисто философской проблемой: как поступил бы автор, будь кнопка и на самом деле… с секретом? Думай, Пришелец, думай. Автор же ещё не совсем сошёл с ума и пойдёт совсем иным путем!

И вообще, во всём виноват Странник. Зачем он сказал про кнопку? Почему именно кнопка? Может быть, три кнопки?..

– Где рубильник? – очень вовремя выручил автора Ромуальд. Он заменил Странника. Тот огорчился, что его сделали виноватым с кнопками, достал скальпель и демонстративно срезал им несколько стальных прутьев решетки.

Однако больше меня эксперимента Странника испугались снегурки-амазонки. Они моментально показали своими изящными наманикюренными пальчиками («Вот Марсианская культура! – подумал Странник. – Показывать пальчиками не эстетично!») на одиноко торчащий в стене грозного вида мощный рубильник.

– Могли б и сами догадаться! – храбро высказалась Вакханалика, решив, что худшее уже позади. Остальные блуднолицые злорадно захихикали.

– Это потому, что по первоначальному авторскому замыслу мы искали кнопку! – как бы между прочим заметил Старик, тем самым швырнув в авторский огород камень. Но у автора нет огорода, и камень угодил в стальную крысу, только что заглянувшую в распахнутую дверь. Звяк! – камень чиркнул об крысу и высек искру, крыса исчезла, но вместо неё появились сразу несколько других.

Блуднолицые перестали злорадно хихикать и принялись жутко визжать.

– Опять зубы? – посочувствовал добросердечный Странник.

– Кры-ы-сы! – присоединяясь к воплям девчонок, но беря на тон ниже, закричал Ромуальд.

Крысы долго шли по следу. Почти полрассказа. Принюхивались, поводили вольфрамовыми усиками, злобно пищали – когда неуловимый Кощей им на хвосты и лапы сапогами-скороходами наступал. Крысы метались в лабиринтах крепости, снедаемые программным инстинктом, грызли никелированные стены, в нетерпении скреблись коготками. Они чувствовали, что беглецы совсем близко, на соседней странице, но каждый раз их ждала полынная горечь разочарования. Счастливчики подолгу нигде не задерживались и часто вообще исчезали, не оставив следа. Именно это их до сих пор и спасало.

Но вот настал момент истины. Полчища свирепых крыс, скрежеща острыми металлическими зубками, похрустывая плохо смазанными шарнирами, заполонили коридоры марсианского бункера. Даже гигантская метафорическая черепаха невольно покрылась бы мурашками, размером с футбольный мяч, и в панике стала бы подпрыгивать, услышь она столь зловещее бряцание миллионов стальных тел. Беспощадные злобные твари настырно лезли в камеру пыток неиссякаемым бурлящим потоком, грозной блестящей лавиной, не знающей преград.

А Счастливчики…

Счастливчики почём зря палили по крысам из бластеров. Крысы искрили, плавились, растекались раскалёнными лужицами.

Но ведь их – миллионы, до утра будет продолжаться это грандиозное сражение, что ли? Так нельзя, это же чуть-чуть сказка, друзья мои! А вовсе не боевик!

Ромуальд вопил что есть мочи. Он один замещал весь тот хор, который вынужден был бы в финале «а капелла» исполнять реквием по всё-таки невинно убиенным героям. К счастью, Ромуальд нещадно фальшивил, и Странник не смог этого вынести даже в атмосфере жуткого грохота сражения. Несмотря на крайнюю занятость, он выкроил мгновение и заткнул клюв Ромуальда дудочкой из избушкиной кладовки. Беспорядочные вопли плавно перешли в одну приемлемую слуху Странника ноту «э»: дудочка сама играла, что надо, лишь бы в нее дули.

И она сделала свое доброе сказочное дело. Крысы от ноты «э» разомлели и встали на цыпочки. Благоговение и нега охватили всё велико-множественное стадо стальных монстров.

– Ромуальд, продолжай играть и лети на поверхность! Крысы пойдут за тобой, как миленькие! – наконец-то сообразили Счастливчики.

Ромуальд поначалу упирался лапками, когда его пихали, трепыхал закрылками и элеронами, нервно моргал глазками, но (давай, давай, не задерживай спокойное течение авторского замысла!) всё-таки полетел над грудой мертвых и живых ещё, но очарованных и замлевших крысиных тел к выходу из бункера. Крысы дружно, словно железные опилки за магнитом, а также – бегом и вприпрыжку понеслись вослед.

– Лети, лети, Ромуальд! В наших сердцах ты навсегда останешься героем данного произведения! – с облегчением вздохнули Счастливчики.