Легионер. Книга третья

— А ведь и верно, старый я дурак! — хлопает себя по лбу майданщик, раскрывает перед жертвой свой тюремный ларёк — тут и молоко в бутылочках, и вареная свинина кусочками, и белый хлеб с воли, даже колбаса домашняя, запашистая — сил нет!

— Не побрезгуй, братец, бери что хочешь!

— Да у меня и денег-то нету! И не предвидится, — отказывается жертва, чья рука так и тянется к невиданному доселе богатству.

— Бери! — майданщик сегодня добр. — Сейчас денег нет — у меня же и заработаешь тугую копеечку! Ты ж фартовый, сразу видать! Бери!

Кандидат берет и молоко, и колбасу, и свинину. Ест «от пуза»! Временно его оставляют в покое, дают привыкнуть к сытной еде и повышенному почтительному вниманию. С полными руками нежданно свалившегося на голову фарта намеченная жертва отходит к своим нарам. И ест, ест, ест…

Его не трогают — к этому моменту будущая роль несчастного ясна всем окружающим. А кому не ясна, тот быстро соображает, что к чему. Но жертву никто и никогда не предупредит, не остановит — таков каторжанский порядок. Каждый сам за себя!

А «фарт» не кончается! На следующий день староста неожиданно освобождает жертву от «урока», и это тоже не кажется жертве подозрительным. С утра перед ним опять раскрыт ларек с тюремными деликатесами — ешь, не хочу! А тут и подосланный камерный скандалист и известный мучитель безответной каторжанской массы пытается отобрать у нового «фартового» какую-то хозяйственную мелочь — нарочно, разумеется, в рамках того же «спектакля». Не тут-то было! На помощь жертве тут же спешат новые друзья-«поддувалы». И так нахалу под ребра кулаков насуют, что тот с длинным воем уползет к себе под нары…

На вечерней кормежке — опять счастьишко! Снова староста двойную пайку, да еще с горбушкой пропеченной выдает, котловому велит: этому со дна черпани, погуще! Он у нас нонче сильненький! И майданщик зовет к себе, пустяшную работу дает — свининки вареной ниткой нарезать, к примеру. Хвалит за сообразительность, снова от души угощает. Шепчет: да ты, мил-человек, водочки не желаешь ли? И подносит чашку водки — да не разведенной, как всем, а «неженатой», забористой.

Сидит жертва в компании новых «друзей», вторую чашку принимает, третью. Быстро пьянеет, как водится. В оба уха про его «фарт» ему шепчут, хвалят… Это уже потом жертва будет волосья на голове своей бедовой драть, об стенку биться: и как не сообразил, как не «дотумкал», что неспроста весь этот «фарт» нечаянный!

А «спектакль», тем временем, вступает в решающую фазу. Майданщик во второй или третий вечер словно спохватывается: а что ж ты, мил-человек, в картишки-то не играешь? Стыдно, брат, «фарт» свой этак хоронить! Ты сыграй, таким непременно везет!

Жертва поначалу отнекивается: который год на его глазах игроки-мастаки с картами чудеса производят, никому и никогда выиграть не дают. А ему в оба уха нашептывают: да ты только попробуй! Спытай свой «фарт»! Не пойдет карта — тут же и бросишь… Денег нету? Да вон же «отец» сколько хочешь тебе даст. Он тебе верит, ты честный! Отработаешь, ежели что — да тока быть не может, чтобы такому везунчику да в карты не везло.

Захмелевшая жертва с одолженным двугривенным садится в круг игроков. И что за чудо чудное, диво дивное — нужная карта к нему так и прет! Игроки стонут, кладя на нары проигранные деньги. Хотят выйти из игры, где им противостоит такой везунчик. Камера им не дает: непорядок! Сел — играй!

Через час-другой кучка денег перед кандидатом на «сменку» уже солидная. Тут уже не медяки — бумажные деньги на кону. Рублевки, трёшки. Кандидат уже сам покрикивает на майданщика: чашку водки подай, да закусить… Пряча нехорошую ухмылку, тот подает и подает под одобрительными взглядами издали наблюдающих за игрой иванов.

«И свечи гаснут, и занавес уж пал…» Конец спектакля — вернее, первой его части, совсем близок…

Наутро после большой игры сменщик просыпается с дикой головной болью, с недоеденным кружком колбасы, зажатой в кулаке. С трудом припоминает вчерашний день, вчерашнюю игру. Он, кажется много выиграл, а потом все-таки проиграл… Ну да ничего, он же «фартовый»! Сей момент друг-майданщик головку его водочкой поправит, друзья помогут все вспомнить и поддержат…

А майданщик тут как тут. Присел рядом, вздыхает, смотрит уже без ласки: что же ты тут натворил вчера, мил-человек? Как что?! Напился изрядно, бушевал и играл напропалую, хоть тебя и останавливали уже. В майдан шесть рубликов должен остался — когда отдашь-то?

— Шесть рублей?! — ужасается жертва. — Целых шесть?

— Это не считая того, что жрачкой и водочкой набрал, — поясняет майданщик. — Девять чашек водочки по двоегривенному у меня записано, колбаса, мяско вареное. На трешницу с копейками вышло. Ну, да мы копеечки долой, свои люди! А вот девять рублёв, будь любезен, подавай. Мне за вчерашний товар с людьми расплачиваться требуется, да на сегодня покупать запас.

— Так у меня ж откуда? У меня нету… Ты ж, брат, сам говорил — подождешь. Я отработаю…