Легионеры космоса

— Ах, Джей, такой женщины тебе не найти во всей Системе. С пей могла сравниться лишь андроид Леруа. Ах… не было другой такой прекрасной, быстрой и смелой. Ее звали Этира Коран… Мы все трое были в нее влюблены. Джей, ах, Джей, любой человек в Системе мог свихнуться от ее красоты, но мы трое во всем превосходили остальных. Мы знали, что лежит между нами. И ради нее мы заключили нечто вроде союза. Амо Брелекко незадолго до того действовал на юпитерианских лайнерах. В то время у него было другое имя. Он делал деньги. Он был молод, но весьма искусен. Никто, кроме меня, не мог обыграть его в карты. В то время у него был голос, а не этот призрачный шепот. И, как тогда, так и сейчас, он питал пристрастие к причудливой одежде и блеску драгоценностей. С женщинами он обходился нежно, трепетно — много бедных девочек отдали ему свои души и погибли. Откуда пришел Гаспар Ханнас — никто не знал. Его звали Педро Акула. Ходило множество слухов о его прошлом, и лицо у него тогда было другим. Откуда бы он ни явился, он принес с собой удачу, и еще большая удача ждала его на Голубом Единороге. Деньги и кровь… Ах, Джей, я повидал такое, чего никогда не забуду. Такому человеку, как Гаспар Ханнас, могла отказать редкая женщина, но Этира Коран была достаточно смелой, чтобы защитить свою красоту и честь. В те давние дни, Джей, старик Жиль был еще мужчиной…

Глаза старика вновь обратились на чудовищного робота, лежащего на полу, и он удивленно оглянулся, как будто впервые его увидел.

— Ах, какая жуткая машина. Я мог бы долго рассказывать, Джей. Я мог бы рассказать о такой страсти, коварстве и гибели, что у тебя остановилось бы сердце. Ибо Акула и Амо были безжалостными, хитрыми хищниками, а я — ты знаешь, что Жиль всегда был честен — прямолинеен и прост, как дитя. Я должен был обезоружить их, чтобы самому не пропасть. Короче, Джей… — он помолчал, и на желтом круглом лице появилась счастливая улыбка. — Короче, девушка досталась мне. Ах, до чего же это был прекрасный трофей! А что касается Ханнаса и Брелекко, то они обратили свой гнев друг против друга. Мне удалось столкнуть их лбами. И с тех пор они — настоящие враги. Быстрота и искусство Брелекко столкнулись с грубой силой и безжалостной храбростью Ханнаса, и ни одному из них не удалось погубить другого.

— И ты думаешь, что они все еще враги? — спросил Командор.

— Смертельные враги, — подтвердил Жиль Хабибула. — А с чего было им стать друзьями? Ведь Брелекко, должно быть, безумно завидует богатству и власти, которые Ханнас приобрел на Новой Луне, а Ханнас ненавидит Брелекко за то, что он, используя свои трюки, постоянно выигрывает. Ах, Джей, любому из них достало бы мозгов и смертельной злобы, чтобы стать твоим Василиском.

— Возможно, — с сомнением произнес Джей Калам, — но это не дает нам достаточных оснований заподозрить кого-либо, кроме Чана Деррона. Надо встретиться с ними еще раз.

Когда возвратился Хал Самду со свитой легионеров и занялся роботом, они спустились в роскошные апартаменты, выделенные им Гаспаром Ханнасом. Командор послал за Амо Брелекко.

Желтый, похожий на скелет, облаченный в просторные шелка, искрящийся огромными бриллиантами, игрок представлял собой внушительную фигуру. Темные глаза с ненавистью уставились на Жиля Хабибулу.

— Брелекко, — мрачно спросил Командор. — Вы умный человек. Скажите мне, что вы думаете насчет Василиска?

— Очевидно, преступник — способный ученый, — едва слышно ответил игрок. — Очевидно, он в малейших деталях знает Новую Луну. Очевидно также, что он недолюбливает Гаспара Ханнаса. Мне известен один человек, Командор, который соответствует этим пунктам.

— И кто это, кроме вас?

Темные немигающие глаза бросили на него яростный взгляд.

— Кто это? — повторил Джей Калам.

— Человек, построивший Новую Луну, — прохрипел Брелекко. — Джон Комэйн.

— Но разве он не работает на Ханнаса?

— Джон Комэйн — раб Гаспара Ханнаса, — прошептал Брелекко. — Я знаю всю подноготную. Будучи замечательным молодым ученым, обезумевшим от жажды богатства, Комэйн явился в разбитый корпус списанного космического корабля, каким первоначально являлась Новая Луна. Он растратил много чужих денег. Ханнас помог ему расплатиться с долгами, а затем втянул в новое преступление. Комэйн поначалу пытался сбежать, но каждая попытка все больше ввергала его во власть Ханнаса, и все же я думаю, что он сохранил душу и гордость ученого. Я знаю, что вначале он мечтал о Новой Луне не как об игорном заведении, а как о сверхобсерватории и лаборатории для всех отраслей науки. Ее — по его замыслам — должны были установить на орбите Нептуна. Но безжалостный Гаспар Ханнас внес свои коррективы. Разве это странно, Командор, если ученый, возмущенный тем, что полжизни провел в рабстве, наносит ответный удар?

— Возможно, нет, — медленно кивнул Джей. — Благодарю вас, Брелекко.