Легионеры космоса

— Солнце невысоко, но оно поднимается. Значит, там восток. Это говорит нам о направлении. А что касается ветра, то это явно морской бриз с побережья большого континента, о котором говорил Адам Ульнар. В это утреннее время ветер должен дуть с моря, потому что воздух над сушей нагревается и поднимается.

— Так что же, поплывем по ветру к западу?

— Я думаю, что это лучше, хотя ориентироваться придется по весьма неполным астрономическим и географическим знаниям о планете. Плохо, что из-за тумана мы не смогли во время своего падения определить, где суша. Возможно, мы вовсе не у берега, а просто на каком-нибудь мелководье. И все же единственный выход — плыть по ветру.

Они отвернулись от красного солнца. Джон Стар поплыл уверенно, без видимых усилий. Хал Самду разрывал воду медленными мощными гребками. Джей Калам плыл расчетливо и бесшумно. Жиль Хабибула пыхтел, плескался, слегка отставая.

Казалось, прошли часы, прежде чем он прохрипел:

— Во имя сладкой жизни, давайте немножко отдохнем. Что за смертельная спешка?

— Можем отдохнуть, — согласился Джей Калам. — Берег может находиться в двух милях, а может, в двухстах или в двух тысячах.

Они отдохнули некоторое время, затем вновь с усталой расчетливостью поплыли.

Поначалу ничего необычного в воздухе они не ощущали. Но Джон Стар вдруг заметил, что ноздри и глаза раздражены, стало больно дышать, появился кашель. Тут же в голову пришли мысли о судьбе людей из экспедиции Эрика Ульнара, но он решил молчать.

Заговорил Жиль Хабибула:

— Этот красный воздух! Он меня в гроб вгонит. Бедный старый Жиль! Мало того, что он рухнул в неведомое море на чужой чудовищной планете и погибает, плавая, как несчастная крыса в банке со сгущенкой! Ох, смерть моя! Этого недостаточно! Он должен быть отравлен этим коварным газом, который сделает из него неистового маньяка, а зеленая проказа сожрет всю его плоть. Бедный старый солдат!

В этот миг грандиозный всплеск прервал его речь. Огромное тело, черное и блестящее, взмыло рядом с ним над желтой поверхностью и тут же нырнуло обратно.

— Мои жалкие кости! — прохрипел Жиль. — Какой-то ужасный кит приплыл проглотить всех нас!

Они поплыли быстрее, пока существо опять не возникло перед ними.

— Не стоит выматываться, — послышался сквозь плеск спокойный голос Джея Калама. — Нам от него не оторваться. Будем надеяться, что он не нападет.

Через несколько минут они опять увидели изогнутый саблевидный черный плавник, который вспорол черную поверхность неподалеку. Он поплыл к ним, описал вокруг них полную окружность и исчез, чтобы появиться вновь и сделать еще один круг.

— Он описывает вокруг нас идеальный круг, — засопел Жиль Хабибула. — Скоро последует кошмарный пир.

— Смотрите, впереди! — закричал вдруг Хал Самду. — Что-то черное плывет!

— Что бы это могло быть. Может, бревно, — неуверенно сказал Джон Стар.

— Ой! — взвизгнул Жиль Хабибула и вдруг яростно забился в воде с багровым лицом, отчаянно хватая ртом воздух.

— В чем дело, Жиль?

— Какой-то ужасный монстр дотронулся до моих жалких пяток.

Он по-собачьи поплыл к далекому предмету. Джон Стар почувствовал резкое болезненное прикосновение к бедру. Он увидел, как по воде растекается кровь.

— Кто-то только что откусил от меня кусочек.

— Должно быть, он нас пока только изучает. Скоро он выяснит, что мы беззащитны.

— Там впереди — бревно! — закричал Хал Самду.

— Тогда мы должны добраться до него, залезть… пока эти жуткие существа не сожрали нас заживо, — воскликнул Жиль Хабибула.

Из последних сил они заставляли двигаться усталые мускулы. Джон Стар хватал ртом воздух. Каждый вдох сопровождался болью. Каждый медленный гребок требовал усилия воли. Он знал, что остальные так же измождены. На некрасивом красном лице Хала Самду было свирепое выражение. Джей Калам был мертвенно бледен. Жиль Хабибула задыхался и отчаянно шлепал по воде, лицо его было пурпурного цвета.

Желтая поверхность некоторое время была ровной, затем черный саблевидный плавник вернулся. Он описал в воде аккуратную кривую и направился прямо к Джону Стару.

Джон Стар ждал, пока тот не приблизился. Затем стал дергаться, кричать, пинать. Голая нога болезненно прошлась по жесткой чешуе. Плавник повернулся, исчез. Некоторое время поверхность была спокойной. Они плыли, с трудом вдыхая обжигающий легкие воздух, каждый гребок отзывался болью. Черное бревно приблизилось — огромный грубый цилиндр в сотню футов длиной, покрытый грубой, чешуйчатой корой. На его поверхности, ближе к краю, они увидели странный зеленый нарост. Впереди что-то вновь плеснулось. Кривой черный плавник двинулся между ними и бревном. Они плыли, теряя последние силы.