Легионы Калара

Китаи избавилась от своего нищенского наряда и носила одну из форменных туник Тави, кожаные бриджи для верховой езды и высокие кавалерийские сапоги. Она коротко подстригла длинные волосы – в стиле легиона, – и остался лишь их удивительный серебристо-белый цвет.

Она кивнула на ходу.

– Пять лет. И за это время, – сказала она, – я хоть раз пыталась тебя обмануть?

Тави прикоснулся пальцем к тонкому шраму у себя на щеке:

– Когда мы встретились с тобой в первый раз, ты оставила мне этот шрам одним из твоих клинков. И я решил, что ты мальчик.

– Мы оба знаем, что ты был медлительным и глупым. Но я тебя когда-нибудь обманывала?

– Нет, – сказал он. – Никогда.

Она кивнула:

– Тогда у меня есть идея, и я хочу, чтобы ты представил ее Первому консулу.

– Да?

Она кивнула:

– Мы еще некоторое время будем противостоять Насаугу и его людям?

Тави кивнул:

– До тех пор пока Первый консул не справится с силами Калара, мы будем оставаться здесь и сдерживать канимов, избегая серьезных сражений и не давая им помогать Калару.

– Тогда тебе потребуются разведчики. Отряды для нанесения коротких быстрых ударов.

Тави мрачно кивнул:

– Да. И это будет нелегкая работа.

– Но почему?

– Во-первых, из-за их быстроты, – ответил Тави. – Наших разведчиков легко выследить, а потом уничтожить – особенно ночью. Но у нас не хватит лошадей на всех. И если я не найду ничего нового, мы будем терять хороших людей.

Китаи склонила голову набок:

– А ты останешься командиром?

– Сейчас – да, – кивнул Тави. – Фосс говорит, что Сирил потеряет левую ногу. Закон Короны запрещает службу офицеру, который не может маршировать и сражаться вместе со своими людьми. Но я практически уверен, что он будет придан легиону как представитель Короны или станет региональным консулом-стратегом.

Китаи приподняла бровь:

– И что это значит?

– Он будет отдавать приказы и советы, когда речь пойдет о передвижении легиона. Но во время сражений решения стану принимать я.

– Понятно, – сказала Китаи. – Мастер войны и мастер лагеря – так это называет мой народ. Один принимает решения вне сражения, другой – когда оно идет.

– Да, примерно так, – согласился Тави.

Китаи нахмурилась:

– Но разве ты не подчиняешься тем же законам? Ты же не можешь маршировать вместе с другими легионерами, во всяком случае используя магию ваших дорог.

– Верно, – с улыбкой ответил Тави. – Но они об этом не знают.

Брови Китаи поползли вверх, она заметно удивилась.

– Что? – спросил у нее Тави.

– Ты не… – Она нахмурилась. – Ты испытываешь горечь и печаль. Как всегда, если речь заходит о твоем неумении заклинать фурий. И это причиняет тебе боль.

– Я знаю, – сказал Тави и с удивлением обнаружил, что способен говорить об отсутствии своей способности спокойно и не испытывает боли из-за разочарования и несправедливости. – Полагаю, теперь это для меня уже не так важно. Я знаю, что́ мне по силам даже без магии. Целую жизнь я ждал, когда смогу ею овладеть. Но если мне не суждено повелевать фуриями – что ж, так тому и быть. Я больше не стану сидеть затаив дыхание. Пришло время забыть о фуриях. И продолжать жить.

Китаи внимательно посмотрела на него, приподнялась на цыпочках и поцеловала в щеку.

Тави улыбнулся:

– А это за что?

– За то, что у тебя появилась толика мудрости, – с улыбкой ответила она. – Значит, ты не окончательно безнадежен, чала.

Тави фыркнул. Они подошли ко второму каменному зданию, которое построили инженеры, – к штабу легиона. Они использовали самый тяжелый камень, который сумели добыть, и расположили так, что его часть оказалась ниже уровня земли, в том числе и сам командный центр, находившийся ниже дна реки. Тави не хотел, чтобы это здание отстроили в первую очередь, но Магнус и остальные офицеры молча ослушались и сделали так, как посчитали нужным. Теперь потребовалось бы больше одной из жутких красных молний, чтобы уничтожить штаб, заверили Тави инженеры.

Тави пришлось признать, что иметь такое здание очень удобно при организации жизни легиона. Остальные легионеры традиционным образом поставили свои палатки вокруг него и госпиталя, и, хотя очень не хватало тех, кто погиб или был ранен, ощущение нормальной жизни вернулось в Первый алеранский легион. Тави решал проблемы по мере их возникновения, и, хотя по большей части его дни напоминали попытки безумца гасить лесной пожар одеялом, жизнь медленно, но верно входила в обычную колею.

Если бы он знал, что они собираются построить для него настоящий дом с ванной, то запретил бы это делать. Но его просто отвели туда, когда работы подошли к концу. У него появилась маленькая гостиная, ванная комната и даже спальня очень скромных размеров, если бы речь шла не о лагере легиона. А так он мог поставить там обычную палатку, и его постель оказалась достаточно широкой, чтобы свободно на ней разлечься, что существенно отличалось от складной походной койки легионера.

У входа в командное здание стояла охрана, отсалютовавшая Тави, когда он вошел туда вместе с Китаи. Он кивнул легионерам – это были боевые во́роны:

– Милиас, Джонас, все в порядке.