Легионы хаоса

Наконец где-то на другой улице затрещали выстрелы.

— Началось, — с непонятным чувством констатировал Хенд.

Тут же город наполнился шумом, словно ждал команды. В ползущей по улице массе людей заметно прибавилось сутолоки. Стрельба тем временем слышалась уже из двух или трех точек.

— Я бы переждал это в каком-нибудь тихом дворике, — заметил Туф.

— Вот там тебя и припрут в угол, — оскалился Хенд. — Муммо, что скажешь? Правильно война ведется?

— Это не война, а стадо на прогулке, — буркнул Петрович.

Где-то в конце улицы вдруг взметнулся столб пламени, мгновенно залив окрестности красноватым светом. Послышались неразборчивые выкрики.

— Да что там?! — Хенд привстал на стременах. — О, дьявол!

По улице несся здоровенный шевелящийся клубок огня, разбрасывая вокруг горящие брызги. Было видно, как суетятся, разбегаются и падают люди. Вразнобой трещали бесполезные огнеметы.

— Похоже, зверюшку поджарили! — крикнул Туф. — Может, все-таки отвернем пока в сторонку?

Хенд размышлял всего секунду.

— Уйдем на другую улицу, — решил он. — Мне здесь уже не нравится.

Он первым направил крила в крошечный проулок. На соседней улице было еще тихо. Ополченцы двигались вдоль стен домов, тревожно прислушиваясь к звукам боя. Сотня человек растянулась метров на сорок, впереди бодренько переваливался на ухабах самоход. В окнах то и дело мелькали испуганные лица горожан.

— Вот так бы — тихонько, спокойно — и дойти до станции… — мечтательно вздохнул Туф.

— Не лезь, куда не следует, вот и дойдешь, — усмехнулся Хенд.

— Слышь… — Петрович толкнул в бок Хенда. — Ты вот дорогу к станции спрашивал, да? А может, другую дорогу поищем?

— Эта дорога чем плоха?

— Дорога-то хороша, а вот попутчики… — Петрович кивнул на растянувшийся по улице отряд. — Чует сердце, до беды с ними недалеко.

— А без них — спокойней, что ли?

— Без них — тихонько, незаметно проскользнем, ни одну мышь не разбудим.

— Нет, — покачал головой Хенд. — Заплутаем в этих улочках. Да ты не переживай. Идти недолго — до площади. А дальше — как ты и сказал, тихонько, незаметно… если получится.

— А вон, кажется, и площадь, — подал голос Туф. — Похоже, почти дошли…

— Сейчас там самое веселое начнется, — отозвался Хенд. — Нам главное — не лезть…

Петрович притормозил крила и вытянул шею, вглядываясь. Действительно, улица заканчивалась выходом на освещенный участок с высокими домами. Там что-то происходило — кто-то бегал туда-сюда, мелькали огоньки фонарей.

— Слышь, стойте! — сказал Петрович. — Не спешите. Кажись, там уже встречают…

— А ведь верно… — проговорил Хенд, осаживая крила. — Обождем-ка малость.

В этот момент остановился самоход. Грохнули крышки тяжелых бронированных люков. Мгновенное затишье вдруг разорвалось треском беспорядочной стрельбы. Стрелки из самохода молотили тяжелыми огнеметами по площади, к ним присоединялись пешие ополченцы. С площади отвечали редкие вспышки выстрелов.

Петрович первым отвел крила за ближайший дом и продолжал наблюдать из-за угла. Он увидел странную вещь — десяток усодов выкатывали из дворика какую-то двухколесную штуку, похожую на бочку для кваса. Они совершенно не обращали внимания на стрельбу ополченцев, а впрочем, на этом расстоянии от стрельбы было мало толку.

«Бочку» начали разворачивать в направлении движущегося отряда. У Петровича нехорошо кольнуло в груди.

— Слышь, братцы… — проговорил он. — Вроде уходить нам надо.

— Чего ты там? — не расслышал Туф.

— Уходим, говорю! — закричал Петрович. — Спасаемся!

— Он прав, — отрывисто сказал Хенд. — Прячемся во дворах.

Крик Петровича услышали ополченцы, они растерянно озирались, не понимая причину тревоги. Впрочем, некоторые уже предусмотрительно втягивались в темные проулки.

Петрович и сторожевики укрылись за стеной старинного строения, сложенного из внушительных черных булыжников. Не успели развернуться за воротами, как на улице что-то тяжело ухнуло. Город отозвался звоном тысяч стекол. Крилы одновременно испуганно дернулись и присели.

Петрович быстро обернулся.

В первое мгновение он увидел только взметнувшуюся пыль и мусор, словно по улице пробежал нечаянный шквал ветра. Улица взорвалась многоголосым воплем боли и ужаса. Быстро покатились какие-то темные комки, и Петрович вдруг со всей ужасающей ясностью осознал — это люди!

Они летели вдоль домов, как смятые листки, вперемешку с сучьями, обломками заборов, битыми стеклами. С пугающим грохотом прокатился искореженный самоход. Через секунду в лицо ударила тугая воздушная волна, от которой перехватило дыхание. Хлопнула и разлетелась на щепки свободная створка ворот…

— Бежим отсюда! — пронзительно крикнул Туф, пряча глаза от летящего песка.

— Туда! — Хенд с размаху хлопнул крила по шее.

Крилы легко перескочили через небольшую оградку. Впереди был какой-то сад или парк, высокие прямые деревья стояли здесь ровными рядами. Хенд первым увидел большие распахнутые ворота и направил крила к ним. Однако на полпути вдруг остановил его и резко развернул.

— Тихо! — процедил он, соскакивая с крила и зажимая ему пасть.