Легионы - вперёд!

этом говорили везде, многие до сих пор не могли поверить в явленное небом

чудо, но вот оно! И армия победителей, несокрушимые легионы древней

Республики уже входят в Город. Впереди процессии, в знак уважения к

триумфатору, шли сенаторы, магистраты, высшие лица Империи. Не было здесь

пожалуй лишь императора и его семьи. Все остальные, в нарядных одеждах,

украшенные венками, приветствовали народ, улыбались, махали руками.

 

 - А Папа все же не пришел, как я и предполагал, - принцепс Сената Геннадий

Авиенн, не забывая кивать головой и приветливо улыбаться, обратился к

идущему рядом сенатору Квинту Бассу.

 - Сказал, что после вчерашнего пира немного недомогает. Но молебен в честь

избавления Города от врагов обещал отслужить.

 - Надеюсь, что так. Но я гляжу и сенаторы не все явились. Уж их-то на

вчерашнем пиру я не заметил.

 - Да, около двадцати человек сказались больными.

 - Прямо эпидемия какая-то! Могли бы придти хоть из вежливости.

 - Так это Анций Паулин и остальные из самых добрых христиан. Их можно

понять. Паулин прямо сказал, что не желает шествовать перед язычниками.

 - Тоже придумал... А я не христианин разве? Что же нам теперь, наших

спасителей оскорблять только потому что они не слыхали никогда об истинной

вере? Так не годится.

 - Я полностью с тобою согласен... Зато посмотри как сияет Никомах! Вот уж

у кого сегодня праздник, так праздник.

 Аниций обернулся и украдкой взглянул на лидера сенатских язычников. "Вот

так так! И это вечно мрачный Никомах, кто бы мог подумать!"

 - Да здравствует Сенат! Слава! Слава! - кричала толпа...

 Вслед за сенаторами и магистратами медленно двигалась гораздо более

интересная людям часть шествия. Что сенаторы? Их можно хоть каждый день

видеть. А вот золото, драгоценности, оружие и доспехи - на это всегда

посмотреть интересно. На украшенных лентами носилках, колесницах, телегах

везли военные трофеи. Здесь были полные денег амфоры, россыпи драгоценных

камней, золотая и серебрянная утварь. Это была добыча взятая Крассом в Сирии

и лишь в малой степени - в лагере Рицимера. Утром Красс и Кассий осмотрели

всё приготовленное к показу, и Красс задумчиво сказал своему квестору:

 - Как странно получилось. Я собирался показать все это на своем триумфе в

Риме. Так ведь и получается. Только триумф совсем не за то, на что я

расчитывал.

 - И Рим совсем не тот, - добавил Кассий.

 - Тот или не тот, но я надеюсь все это произведет впечатление. Пусть

видят, что мы не нищие просители, и на нашей стороне не только сила мечей,

но и могущество денег.

 Толпа восторженно ревела, приветствуя каждую новую телегу с добром.

 За трофеями следовали пленные. Взятые в битве хмурые германцы медленно

шли, гремя цепями. Кто испуганно, кто с опаской, а кто и с вызовом, глядели

они на толпу, сыпавшую насмешками и оскорблениями. Издеваясь над пленниками

римляне давали выход страху, что натерпелись за время осады. Теперь враги,

грозившие Риму, были перед ними. Униженные и скованные они брели по улицам,

гадая какую судьбу готовит им победитель. В конце этой невеселой процесси

шли два десятка сенаторов, схваченных в лагере Рицимера и среди них самый

знатный пленник - Аниций Олибрий, которого грозный свев прочил в императоры.

 Олибрий шел и думал, как же несправедлива судьба. Он, римский патриций и

зять императора Валентиниана, вступает в Рим в цепях в качестве пленника

будто простой германский наемник. А кто в этом виноват? До сих пор

непонятно. Красс... Получается так. Старый призрак сошел со страниц

исторических сочинений, чтобы разбить вдребезги все его мечты и честолюбивые

планы. Ну разве это справедливо? Разве есть Бог после этого?! И непонятно

кого теперь молить о прощении. Красса? Антемия? Хоть бы кто снизошел до

разговора с ним. Он же не грязный варвар! Но что они собираются с ним

делать? "Если удастся выпутаться - Антемий еще пожалеет об этом. У меня есть

могучий союзник - Гейзерих, он про меня не забудет. О, если бы вступить в

Рим во главе армии вандалов! Как бы вы все пожалели, что посмели так

обращаться со мной! Я бы вас..."

 Плюх! Метко брошенный кем-то комок грязи попал ему в щеку. Толпа свистела

и улюлюкала.

 

 Торжественно затрубили букцины и трубы. Их звук на миг заставил умолкнуть

людское море, а в следующий момент толпа взорволась радостным криком:

 - Да здравствует Красс! Слава! Слава!

 На колеснице запряженной четверкой белых коней стоял Марк Красс,

император. Он был облачен в пурпурную тогу, на голове - лавровый венок. Рука

его была поднята в привественном жесте, он улыбался. Это был его первый

триумф в качестве полководца. Давно он добивался подобной чести, но так и не

был ее удостоин в том, прошлом мире. И вот здесь мечта его стала явью. Ему

стоило больших усилий заставить себя не вертеть головой по сторонам -

настолько необычен был вид нового Рима. Красс помнил кирпичный город с

узкими улочками, теперь же перед ним разворачивались высокие мраморные

здания и прямые широкие улицы. И улицы эти были заполнены ликующим народом,

славящим его - полководца и спасителя Города.

 Перед его колесницей шли шестеро ликторов. Их фасции были увиты зелеными