Легионы - вперёд!

 - Это будет еще один наш вклад в победу. Мы должны послать человека к

Крассу, рассказать о предательстве Гундиоха.

 - Легко сказать... Пока неясно сколько их остается, но должно быть

достаточно, чтобы блокировать город.

 - Значит, надо выбрать ловкого человека, который сможет пробраться через

кольцо осады и добраться до Красса.

 - Выходит так. Постой! А что если...

 Паоний умолк, яростно почесывая щеку.

 - Если?

 - Вот какая мысль у меня появилась. А вдруг это все обман? Эврих хитер. Он

может специально подбросить нам ложный слух.

 Префект ненадолго задумался.

 - Все возможно, конечно. Однако у меня нет оснований не верить моему

человеку. Разве что... Вот как мы поступим - если здесь появятся корабли

вандалов, значит сведения верные. Мы дождемся их, и тогда отправим гонца к

Крассу. Хотя так мы напрасно теряем день-два. Я и без того верю этому

сообщению.

 - Удостовериться не помешает. Осторожность следует проявлять всегда, что в

торговых сделках, что на войне.

 Последние отряды готов уходили на восток, скрываясь за грядой холмов. В

воздухе висела желтая пыль.

 

 - Подвел ты меня, Арванд. А ведь клялся, что план безупречен. Я свое дело

сделал, мои воины отвлекли их где только можно. А твои люди...

 Бывший префект развел руками, состроив виноватую мину.

 - Увы, нельзя предугадать все случайности! Мои люди тоже справились, путь

на стену был открыт. Если бы не это досадное происшествие - дурак декурион

не удостоверился, что часовой мертв и тот успел подать сигнал. Впрочем,

дурак уже поплатился за это.

 - Да мне то что с того?! Вот если бы город был взят. А так... Зря положили

почти пять тысяч народу. И виноват в этом ты, Арванд. Теперь приходится

делать вид, что все хорошо, а между тем все плохо!

 - Ты преувеличиваешь значение этой небольшой неудачи. Война еще только

началась, и наш план...

 - Небольшой неудачи?! Если считать с теми силами, что подошли из-за

Родана, у меня осталось сорок тысяч, да еще три придется оставить здесь, под

началом болвана Химнериха. Вот, кто еще ни на что не годен. Но хоть осаду,

надеюсь, он сможет держать!

 - Зато Полемий теперь не сможет вылезти из Арелата. А скоро придут вандалы

и тогда...

 - Те еще крысы! Не стал бы связываться с ними, когда б у меня самого

достало людей. Заметь, на стены они не полезли. Болтались в море, ожидая,

чем закончиться наш штурм, и ответа никакого не давали. Верно, молились,

чтоб мы не взяли Арелат, боялись тогда без добычи остаться. Ну а теперь

думают, что силы римлян подорваны и можно грабить спокойно.

 - Пусть. Их дело - запереть Полемия в городе, чтобы он не мешал нам.

Кстати, о бол... твоем брате Химнерихе. Смотри-ка, к нам скачет!

 - Чего ему еще надо? Ну, послушаем.

 Химнерих осадил коня и поднял руку, приветствуя брата. Эврих недовольно

поморщился.

 - Кажется, мы уже распрощались. Ты что-то забыл?

 - Да, брат. Только что вспомнил. Важное дело. Вчера вечером, когда вы с

Арвандом совещались в палатке, я обходил посты.

 - Ну и?

 - Твой конюший. Мне показалось, он подслушивал за пологом. Вы говорили так

громко, что услышал даже я. Прости, я не хотел. Про вандалов и Гундиоха.

 Эврих с Арвандом переглянулись.

 - И что же ты сделал? - спросил король.

 - Я хотел схватить негодяя, но потом подумал, это ж твой конюший, да еще

ты приблизил его к себе в последнее время. Но подслушивал он точно. Хотел

тебе сразу сказать, да забыл как-то за делами...

 - Знаю я те дела. Девок-то сразу три было. Быстро и не управиться.

 Химнерих смутился, но ничего не сказал.

 - Он тебя не заметил?

 - Кто?

 - Конюший.

 - Да нет, вроде. Прикажешь схватить и пытать его? Чтоб не повадно было нос

не в свое дело совать?

 - Прежде всего, брат, ты теперь командуешь отрядом и имеешь приказ держать

Арелат в осаде, так или нет?

 - Ну так.

 - А если так, - рявкнул вдруг Эврих. - Не лезь не в свои дела! И чтоб

никому, - слышишь меня? - никому ты не говорил об этом деле! Понял, брат?

 - Да понял я, чего там... Никому. Ясно.

 - Если я узнаю, что ты проговорился о том, что видел или слышал - сам лишу

тебя головы.

 Химнерих несколько раз моргнул, уставившись на брата.

 - Ну вот и хорошо, - продолжил Эврих уже спокойно. - А теперь возвращайся

в лагерь, позаботься, чтоб город был окружен и жди вандалов.

 - Я все сделаю! Ни одна мышь оттуда не выскочит! И вандалы...

 - Давай, давай. И чтоб никаких больше штурмов!

 Не дослушав, Химнерих развернул коня и помчался обратно.

 - Круто ты с ним.

 - Пусть знает свое место. Нет, ты посмотри! Еще бы из-за него наши планы

сорвались! Как меня раздражают эти доброхоты, которые вместо того, чтоб

выполнять приказ начинают вдруг думать и лезть, куда не надо. Из-за таких

можно и войну проиграть...

 

 Вечером отступившая от Арелата армия готов разбила лагерь в десяти милях

от городских стен, а незадолго до рассвета около двадцати пяти тысяч воинов

под командованием Виктория покинули его и, соблюдая осторожность, двинулись

на север в сторону реки Дюрантис и небольшого городка Апта Юлия. В лагере

Эвриха остался пятнадцати-тысячный корпус, который к полудню не скрываясь

начал движение по главной дороге на Аквы Секстиевы.

 

 Постоялый двор оказался внушительным зданием из красного кирпича. Мощеная