Легкая рука

— А что было бы, если бы…

— Если бы мне однажды не повезло на АЭС? Страшно представить. А уж для ЭВМ никаких шансов. А в нее — точно, точно, вы угадали — вложено что-то вроде инстинкта самосохранения. Но… Как же она обеспечивает мне везение? Не могу представить себе механизма…

— Тоже мне! Механизм вам нужен! — Хмель учености ударил мне в голову, с журналистами это бывает. — Вон астрофизикам неясен механизм выработки солнцем тепла и света — но ведь оно же не перестает от этого греть и светить! Лучше попробуем уточнить, действительно ли тут виновата ЭВМ. Отключить ее, как я понимаю, нельзя… Значит, надо вас на время убрать подальше от АЭС. Вы были за эти два с половиной года в отпуске?

— Нет. Знаете, все что-то мешало да мешало. Сначала вещи довольно приятные. То у нас аттестация началась, зарплату мне, кстати сказать, повысили; потом… Слушайте! Потом заболели одновременно оба человека, которые могли бы меня заменить на время отпуска. Но сейчас, честное слово, с этим все в порядке. Через пять дней с Машей поедем.

— Хорошо. Я приеду еще раз, когда вы вернетесь. А пока… Вы познакомите меня завтра с тем, кто вас заменит?

— С Юрой-то? Пожалуйста.

Мы встретились следующим вечером в местном кооперативном кафе. Веселый оказался парень этот Юра. Конечно, он слышал о везении Алексея — и подшучивал над ним беззлобно: мол, какое же это везение, когда ты ни от какой игры удовольствия получить не можешь. Слава богу, хоть в спорте нельзя победить по блату, а уж если у тебя блат с самой судьбой, так все равно играть не дают, вовремя раскусивши.

— Ничего, — сказал я, — на юге о его везении никто не подозревает. Алеша, запишись там во все турниры сразу, от теннисных до шахматных, наиграйся на год вперед.

На “ты” мы перешли поневоле — Юре я был представлен как знакомый Алексея с институтских лет, и продолжать “выкать” друг другу было бы неестественно.

— Что за совет вы ему даете, — весело возмутился Юрий. — Пусть уж играет в шахматы да шашки, а то вон у меня до сих пор нога побаливает, хоть я ее даже не вывихнул, ушиб только сильно.

— А вам-то, если не с Алексеем играете, — везет?

— Это когда как. Разве что у девушек, но тут мы с ним не конкуренты, он человек женатый. Да я кроме пинг-понга ни во что и не играю.

— А может, попробуете заменить его в шахматах, хоть на время отпуска? Вдруг вам тоже начнет везти!

Юра немедленно насторожился.

— С чего бы это?

— Видишь ли, — извиняющимся тоном сказал Алексей, — мой друг выдвинул гипотезу, что мое так называемое счастье связано с нашей ЭВМ. Она, мол, таким образом заботится о самосохранении. На всякий случай. Гипотеза веселенькая. Но механизм?..

— Ха! — Теперь Юра развеселился. — Да пусть она, положим, с помощью энергии, которой в ее распоряжении сколько хочешь, вырабатывает некое поле. Назовем его — да как угодно! Есть, например, красивая греческая буква кси, которую физики еще как следует не использовали. Так вот, в кси-поле счастливые случайности выпадают чаще, чем несчастливые. Как вам идея? — он радовался.

— Назвать — еще не значит объяснить, — хмуро ответил Алексей.

— Но объяснить можно только после того, как назвал.

— А почему поле действует и вне помещения станции?

— Все понятно. Остаточное воздействие. Когда я работал у мощного электромагнита, из меня в собственной квартире искры сыпались. Это ведь тебя не удивляет?

— С машиной непосредственно работают в разные смены, кроме меня, одиннадцать человек, в том числе и ты.

— Но поле она локализует только вокруг тебя — ты ведь проводишь самые ответственные проверки. И изо всех наших только ты обязательно присутствуешь, когда идет смена режима работы, — остальные то бывают, то нет.

— А как она отличает счастливые случайности, если их можно так называть, от несчастных? Что она, разумная?

— Ни в коем случае! Но ведь и неразумный магнит прекрасно отличает железо от алюминия.