Легко и просто, или Кризис тридцати лет

Помимо сайта и визиток, над которыми мы увлеченно работали вдвоём, мы еженедельно даём объявления в газету. Клиентская база растёт. По субботам Игорь, как правило, занят – снимает свадебные торжества. Я – его правая рука. Я принимаю звонки, разговариваю с клиентами, рассказываю на что мы способны и демонстрирую портфолио. Игорь признаёт, что общение с людьми мне даётся лучше. На первые две свадьбы я тоже ходила с ним. Придумывала композиции для фотографий, показывала, как лучше встать невесте, с какого ракурса фото выйдет более интересным. Часть обработки я тоже взяла на себя. Игорёк подходил чересчур творчески к этому процессу: выбирал определённые фотографии и работал только с ними, а теми, что нравились ему чуть меньше – ему было лень заниматься. Ими занималась я, превращая не очень удачные кадры во вполне сносные красивые картинки. Клиенты были довольны. Игорь ревностно относился к работе, всё же это противное чувство, ревность, жило в нём, трансформируясь и меняясь. Он пытался выяснить у клиентов, какие работы им нравятся больше, и откровенно огорчался, если они выбирали фото, которые обрабатывались мной. Я не хотела расстраивать любимого, захваливала его всё сильнее, и даже стала обрабатывать фотографии не особо старательно, чтобы не растить у Игоря комплекс «второй партии» в этом нашем общем деле.

Он – лев, а значит «царь» и всегда хочет быть первым. Я даже не заикаюсь о своей значимости, хотя понимаю, что много сделала для карьерного роста любимого. Но он должен чувствовать себя главнее и умнее, и я даю ему эту возможность. Я ободряю, я поощряю, я помогаю, я намекаю, что лучше, а что хуже. Но никогда не пытаюсь занять роль главной. Потому что хорошо знаю своего мальчика – одно моё неверное слово, и он может бросить всё, что так долго создавалось и так хорошо идёт. Иногда я просто чувствую, что одно моё неверное движение и фотоаппарат будет разбит о стену и папки с недообработанными фотками безжалостно удалены, а финансовые и моральные проблемы с клиентами лягут, конечно же, на меня. Потому что виновата во всем у нас всегда только я. Ну а как ещё? Не себя же ему винить. Я остро чувствую эту грань, и несколько раз еле-еле сдерживала эти Игорьковы порывы. К концу зимы этих порывов становилось всё больше. Всё же что-то от шизофреника в любимом есть. Я уже специалист в области психических отклонений, и «весеннего обострения» немного опасаюсь. Но всё же, наверное, лучше иметь повернутую психику, безумные идеи, быть непонятным и немного больным на голову, чем не отличаться от тумбочки.

Весеннее обострение

Напророчила… Это случилось в канун восьмого марта…

Так и хочется написать: «Ничего не предвещало беды…» Но с Игорем так всегда и бывает, поэтому удивляться уже не приходится. Мы легли спать, и я уже почти уснула. И вдруг…

– Что значит «нарушая все личные и интимные зоны?» – Игорь трясет меня, и тычет пальцем в светящийся монитор.

– Че-е-е-го? – Я вскакиваю, пытаюсь проснуться и начать соображать. Автоматически возникает это поганое чувство вины непонятно за что, и осознание того, что теперь всю ночь придется оправдываться и объясняться.

– Не надо делать вид, что ты не понимаешь! – Игорь орёт, и его глаза вновь становятся безумными.

Да уж… Вот попробуйте понять среди ночи смысл вопроса, который я даже воспроизвести в памяти сразу не смогла. Какие интимные зоны? Кто, что и где нарушил?

Выясняется: Игорёк нашёл мою статью под названием «Служебный роман». Я писала на заказ моей редакторши банальный рассказик о директоре и секретарше. Ну и вот там есть такие строки про эти самые зоны. Какое отношение статья имеет ко мне и почему на меня надо орать среди ночи, я искренне не понимала. Почему-то Игорь решил, что раз написано это всё от первого лица, значит, я все эти нарушения интимных зон прочувствовала на себе с каким-то директором. Пыталась объяснить что-то, но оказалось бесполезно – Игорь к тому времени был взбешён. Недавно уже было такое: вдруг моему ненаглядному, опять-таки в ночи, показалось, что Ольга Викторовна в моём телефоне – это вовсе не Ольга Викторовна, а какой-нибудь Олег, Виктор, а может и Олег Викторович… В общем, тогда всё удалось уладить. Ольга Викторовна – наш бухгалтер, правда, слегка удивилась моему ночному звонку. Но доказать Игорю, что она вовсе не мой любовник, а действительно женщина, у нас тогда всё же получилось. А сейчас доказать что-то было невозможно. Не звонить же, и впрямь, редакторше в час ночи, не спрашивать о порученной статье. Хотя я и на это уже была согласна, лишь бы Игорь угомонился.

– Ты что, дура? – орал он, выхватывая у меня телефон, – что ты меня позоришь?

– Как ещё доказать тебе это? – орала я в ответ, – скажи как? Я докажу.

– Да ты……., – дальше стандартный набор матов. Это значит, что аргументы исчерпаны, а ярость буйствует, и ей нужен выход. Я уже знала, что добром это не кончится.