Легко и просто, или Кризис тридцати лет

Я сажусь в машину и реву навзрыд, зарываясь лицом в букет. Мама морщится от злости, но молчит.

Жизнь начинает вновь приобретать «правильную» форму. «Правильную» с точки зрения общественно-социальных норм. Меня снова находит работа. Как и в прошлый раз, находит сама… на диване. Звонит старая знакомая, сообщает о горящей вакансии. В этот же день еду в редакцию женского журнала. Теперь я буду работать там корреспондентом.

Постепенно пополняются контакты в моей телефонной книге. Наташка и Маринка, выслушав историю моей неудавшейся любви, сочувствуют, высказывают своё мнение про «этого козла», и вновь начинают заезжать ко мне в гости. Мы с мамой забираем Юльку, свекровь просит, чтобы не забирали внучку навсегда. Дочка живёт на два дома, и лишних вопросов не задаёт. У неё теперь есть живой котёнок, новый мобильник и свой собственный компьютер – моральная компенсация от бабушек за поведение нерадивых родителей.

Звонит Лёшка и предлагает образумиться и… вернуться. Я обещаю подумать и на всякий случай со слезами прошу у него прощения. Строю отходные пути. Мои слёзы не искренние, они из-за расставания с Игорем. Моё раскаяние тоже фальшивое. Но Лёшка этого не чувствует, у него появляется надежда на моё возвращение. Он приостанавливает дело с разводом и ждёт. В любой момент моя жизнь вновь может «наладиться». И все будут счастливы: мама, свекровь, Юлька, Лёшка. Все, кроме меня… Я не хочу той жизни. Но признаться всем и себе в том, что до сих пор люблю неуравновешенного человека, позволившего себе ударить женщину, я тоже не могу. Я превращаюсь в робота, вновь учусь улыбаться без ощущения счастья, работаю в скучном офисе, покупаю хлеб и молоко в гастрономе, смотрю с Юлькой мультики, и реву в подушку ночи напролёт. Жизнь теряет смысл. Вчера снова пришлось сосать валидол. Приступ был несильным, но мой организм снова среагировал на отсутствие эмоций и любви. Я испугалась и ответила на звонок от Игоря, которого не пришлось долго ждать. Я уже поняла связь своих приступов с отсутствием Игорька с моей жизни. Мы поговорили спокойно. Он тихо повторял, что любит, что сожалеет о случившемся. Говорил, что эта ситуация многому его научила, и что он понял, как глупо себя вёл. Что, если бы я дала ему ещё один шанс, он бы доказал мне, что всё может быть совсем по-другому.

Я дала ему этот шанс. Теперь мы встречаемся тайно от всех. После работы гуляем по тёмному городу, сидим на холодных скамейках на осеннем ветру, целуемся в подъездах, как школьники. Домой я возвращаюсь счастливой. Мама уверена, что дочь, наконец, избавилась от своего сумасшествия. Никто не знает о нашей тайной связи, потому что никто не поймёт, как можно простить такое. Я и сама думала, что такое не прощается… Но любовь оказалась сильнее здравого смысла.

С чистого листа

Жить с мамой, когда тебе тридцать лет – очень неудобно. «Почему поздно пришла? Кто насвинячил на кухне? Не сиди за компьютером всю ночь», – всё это ещё уместно в студенческом возрасте. А меня, взрослого человека, мать дочери-школьницы, такие вещи сильно напрягают. Я ищу отдельное жильё, чтобы жить самостоятельно. (И чтобы спокойно встречаться с Игорем, но в этом я не признаюсь даже себе) Оплачивать квартиру у меня нет возможности, поэтому ищу комнату в общаге, поближе к Юлькиной школе. Подворачивается неплохой вариант. Встречаюсь с хозяином, отдаю задаток. Вечером буду перевозить вещи. Звонит Валентина Николаевна, сообщает, что Игорь учинил дома скандал, разбил сервант с банками, напугал бабушку. Что видеть его она больше не хочет, поэтому собрала его вещи, чтобы он отправлялся к себе в посёлок. И что, наверняка, он будет звонить мне, и каяться. А я уже должна принять решение, нужно ли мне «такое сокровище». По голосу тёти слышу, что Игорька ей всё-таки жалко, и что она была бы рада, если бы племянник не уезжал из города, но для профилактики она всё же будет упираться и домой его пока не пустит. Тётя Валя принципиальная, но отходчивая.

Очень вовремя! Естественно сейчас он начнёт трезвонить. Куда же ему бежать? Тем более, он знает, что я переезжаю. Поэтому он, собственно, и расслабился – есть повод прийти ко мне. Я же добрая. Как же всё-таки он хорошо меня выучил. Но я пока не готова снова жить с ним вместе. Я не хочу… Или хочу? Меня разрывает на части этот лермонтовский разлад мечты с действительностью и я набираю номер Игорька.

– Зай, я не могу с ней жить. Она меня не понимает вообще. Нудит и нудит, читает морали. Давит на меня всё время. «Ищи работу». Я с ума с ней сойду, – Игорь жалуется, как маленький мальчик. Он не пьян, не разъярён – он подавлен и беззащитен.

– Ну что ты, как ребёнок! Ну, ты же обещал. Будь умнее. Не обращай внимания на её нудёж, – начинаю я, и чувствую, что сдаюсь. Сама ведь сегодня сбежала от мамы. Так мне тридцать лет, и я, вроде, человек здравомыслящий. А Игорь – он совсем ещё подросток, он, правда, сойдёт там с ума. Тётя Валя, действительно, нудноватая женщина, хотя и очень добрая.