Легко ли быть человеком. Сказки для взрослых

Лизхен тоже неплохо ладила со своим супругом, она хоть и капризничала, но ровно столько, сколько мог выдержать любящий муж. Ее кокетство и мило надутые губки, когда ей хотелось высказать недовольство, приводили того в восторг, и он с радостью исполнял все ее капризы, надо сказать, расчетливо дозированные. В общем, и в жизни этой пары царили любовь и взаимопонимание, хотя со стороны Лизхен любовь все же подогревалась расчетом. Мужья баловали жен, дарили им постоянно подарки, в случае Лизхен очень дорогие бриллианты, серьги, кольца, меховые манто, шикарные машины. Гретхен же довольствовалась скромными украшениями. Много раз супруг спрашивал ее, не обидно ли ей, что он не может дарить ей все то, что имеет ее бывшая хозяйка. Но Гретхен неизменно отвечала, что она любит своего мужа таким, какой он есть, и богатство совсем не входит в ее расчеты, а вот любовь его для нее важнее всего на свете. Так что, пока он с ней, она ничего другого и не хочет. Муж ласково целовал ее в лоб и говорил, как ему жаль, что такое золотое сердце он не может одарить истинно королевскими подарками.

Однажды муж Гретхен приехал такой радостный и счастливый, что и ей захотелось смеяться и петь. Он рассказал, что один из его деловых партнеров, поставщиком которого он являлся, копирует самые дорогие украшения так, что только высокие специалисты могут понять, что все это простые стекляшки. И муж, чтобы доставить ей удовольствие, решил кое-что у него для нее купить.

Гретхен захлопала в ладоши, ей так хотелось побывать у Лизхен на ее приемах, которые та устраивала для высшего света по четвергам, но отсутствие туалетов и драгоценностей вынуждали ее не тревожить ни мужа, ни Лизхен своими просьбами. Супруг задумался: да, с украшениями дело было решено, а вот с туалетами как быть?

Еще раз поцеловав Гретхен, он пообещал что-нибудь придумать и придумал. У Гретхен была прекрасная способность четко воспроизводить в рисунках то, что она видела. Супруг попросил ее срисовать те шикарные наряды от Кардена и Версачи, которые ей бы хотелось иметь, а он найдет среди своих клиентов того, кто пошьет подобное.

Сказано – сделано. Гретхен передала мужу свои зарисовки и вскоре могла похвастаться такими искусными подделками, что оставалось только диву даваться, какие у людей бывают таланты к подражанию. Когда она первый раз появилась у Лизхен, та даже на миг оторопела. Перед ней стояла красавица в роскошном манто и бриллиантах. Гретхен, видя это, весело расхохоталась и шепотом поведала подруге их с мужем тайну. Теперь они опять могут без ущерба для имиджа Лизхен всегда быть вместе. Лизхен подивилась, как и подруга, человеческим талантам, а в дальнейшем их изумление еще более возросло.

Лизхен ввела подругу в свое общество, и каково же было ее удивление, когда это самое общество приняло Гретхен, наперебой восхищаясь ее нарядами и украшениями. Она даже стала непризнанной законодательницей мод. И ничего, что приезжала она в наемном автомобиле для миллионеров (муж ничего не жалел для любимой жены и буквально день и ночь работал, чтобы она могла себе позволить в четверг нанять на какое-то время такую дорогую машину, которой редко кто мог похвастаться в городе).

Лизхен даже чувствовала себя уязвленной, когда Гретхен, расцветшая от любви и заботы мужа подобно редкому цветку и нашедшая способ заключить эту красоту в роскошную оправу (хотя и поддельную), входила в зал и все присутствующие буквально бросались к ней навстречу. Если в зале где-то образовывался кружок мужчин, смело в центре можно было искать Гретхен. Лизхен недоумевала, что такого нашел в ее непритязательной подружке высший свет, неужели никто не видит ее поддельных туалетов и украшений? Неужели наемный шофер, скучающий в своей дорогой машине, не навел никого на мысль об аренде (все машины отъезжали, лишь он стоял перед домом все время, пока Гретхен была там)? Да это и понятно, молодая женщина наняла его на несколько часов, и, чтобы не потерять свои деньги, он и стоял.

Так продолжалось какое-то время: Гретхен расцветала и пахла, как изысканное вино, имеющее свой неповторимый букет, Лизхен же сдала и даже похудела от зависти. Везде только и было слышно: «Миссис Смит, миссис Смит», «Миссис Смит пошла», «Миссис Смит сказала», «На миссис Смит было сказочное колье» и тому подобная чепуха. О Лизхен даже не вспоминали, приходили в четверг и сразу спрашивали: «А наша замечательная миссис Смит будет?»

И что в ней замечательного? Маленькая аферистка – вот и все! Все у нее поддельное, ненастоящее, правда, сама она очень естественная и даже простоватая. И фамилия у нее самая что ни на есть заурядная – «Смит» (такую фамилию услышишь на каждом перекрестке, все бедняки города «Смиты»), не то что у Лизхен. Миссис Ван Гувер – это звучит, это что-то значит, никакого сравнения с простушкой Гретхен. И почему только свет не разобрался в маленькой обманщице?