Легко видеть

Вскоре мысли Михаила закрутились в другом направлении. Почему большинству людей так трудно распознать свое подлинное призвание в этом мире – настолько трудно, что многие за долгую жизнь не успевают даже догадаться о нем? Моцарты, Пушкины, Лермонтовы и Ландау тут явно не в счет. Хорошо, если человек успевает сделать осознанный выбор к окончанию школы и таким образом получает возможность поступить именно в тот институт, в котором с наименьшими затратами времени и усилий рассчитывает набраться необходимых начальных знаний в будущей профессии. А если призвание осознается позже – не в семнадцать-восемнадцать, а в тридцать, сорок или даже пятьдесят? Почему столь недолгое время отпускается тогда Небесами на те самые главные и осмысленные труды, которыми надо было бы заниматься насквозь всю свою взрослую жизнь от юности и до конца? Почему начисто забывается все умственное и духовное достояние, нажитое данной личностью в прошлых ее существованиях, из-за чего в текущем существовании ей приходится практически все начинать с нуля? Или таково кармическое наказание за греховность прошлых жизней, заслуженное почти ста процентами людей с редкими известными исключениями? О прежних жизнях помнил легендарный граф Калиостро, об одной – Даниил Леонидович Андреев. Еще один советский пенсионер – герой одной из радиопередач, фамилию которого Михаил не догадался записать, а потом забыл, помнил, по его словам, порядка сорока своих прошлых жизней, из которых он в двадцати четырех умирал насильственной смертью. В числе последних была и та, которую он геройски принял вместе с тремя сотнями гоплитов во главе со спартанским царем Леонидом в Фермопильском сражении против армии персов в 480 году до новой эры, которую они ценой своих жизней так и не пропустили на Пелопоннес. В той радиопередаче говорилось, что в доказательство своего участия в той достославной битве пенсионер привел ранее неизвестные историкам обстоятельства, которым после его сообщения нашли подтверждение на местности. Так что изредка людям как будто удавалось получать живые свидетельства из далекого прошлого. В Индии, конечно, это никого бы не удивило, но для современного европейца или американца такие явления воспринимались как невозможные. Подумать только, какими бы мы все оказались полиглотами, если бы помнили хотя бы те языки, которыми свободно пользовались в прошлых жизнях! Сколько недоразумений, обид и конфликтов можно было бы избежать при наличии всего лишь элементарного понимания чужой речи! А тем более – памяти о том, кем ты сам только ни был из племен нынешних друзей и врагов! Но нет, опять же за редчайшими исключениями, зафиксированными в истории, не помним, не владеем.