Легкое бремя

У меня от дачной жизни на душе тихая скука. Когда приезжаю в город, испытываю злобу, зависть и какой-то совсем безоглядный гнев. Жарко и у нас. В Москве на днях было 40°.

Благодарю Евгению Владимировну за снимок с Боттичелли, но картина эта (оригинал) в Москве. Лучше бы из Италии получить что другое. Это, должно быть, у вас жара была большая, оттого… Кланяйся Евгении Владимировне. Да поскорей — в горы, а то здесь умные люди говорят: Нерви — совсем не место. Целую тебя. Муня.

Лида кланяется.

19. В.Ф. Ходасевич — С.В. Киссин

Nervi, 1 июля/18 июня 911

Ежели тебе любопытно знать, как живу и работаю я, — то слушай.

Здесь очень жарко и очень скучно. Этим предрешается дальнейшее. Утром, встав часов в 10, пью кофе и до завтрака жарюсь на пляже. От завтрака часов до 6 тружусь, в 6 опять иду на пляж и, пока Женя купается, пью birr'y, по-нашему — пиво. В семь обедать, а после обеда шляемся мы по городу или взбираемся на гору, что очень нравится Жене и чего терпеть не могу я. Потом заходим в кафе Milano, где вертлявая и раскрашенная итальянка поит нас кофе. Потом — полчаса у моря, а потом спать. Верх разнообразия — красное вино в каком-нибудь придорожном кабачке, из тех, куда даже во время сезона не ступает нога чужестранца. Там вокруг сонного хозяина галдят или шепчутся (одно из двух) три-четыре итальянца, полуголых и похожих на бандитов.*

Таковы впечатления чахоточного. Здоровый гражданин, трепеща перед Вашей Светлостью, заявляет, что Италия — страна божественная. Только все — «совсем не так». О Ренессансе хлопочут здесь одни русские. Здешние знают, что это все было, прошло, изжито и ладно. Видишь ли: одурелому парижанину русский стиль щекочет ноздри, но мы ходим в шляпах, а не в мурмолках, Василия Блаженного посещаем вовсе не каждый день, и даже Новгородский предводитель дворянства, с которым я очень знаком, не плачет о покорении Новгорода. Здесь в каждом городе есть памятник Гарибальди и via Garibaldi. Этим все сказано. Ежели бы российские италиелюбы были поумнее, они бы из этого кое-что смекнули.

Итальянцы нынешние не хуже своих предков — или не лучше. Господь Бог дал им их страну, в которой что ни делай — все выйдет ужасно красиво. Были деньги — строили дворцы, нет денег — взгромоздят над морем лачугу за лачугой, закрутят свои переулочки, из окна на ветер вывесят рыжие штаны либо занавеску, а вечером зажгут фонарь — Боже ты мой, как прекрасно! В Генуе новый пассаж, весь из гранита. Ничего в нем нет замечательного, — а вот ты попробуй-ка из гранита сделать так, чтобы некрасиво было: ведь это уже надо нарочно стараться. А у нас — ежели ты уж очень богат, ну, тогда можешь пустить мраморную облицовочку, которую неизбежно надо полировать (иначе она безобразна), — но из нее ничего, кроме модернчика не смастеришь. В Финляндии мрамор пестренький, как рябчик; в Гельсингфорсе, говорят, все дома глянцевые и в стиле-нуво. Тьфу!

Здесь нет никакого искусства, ей-Богу ни чуточки. Что они все выдумали? Здесь — жизнь, быт — и церковь. Царица-Венеция! Genova la superba!** Понюхал бы ты, как они воняют: морем, рыбой, маслом, гнилой зеленью и еще какой-то специальной итальянской тухлятиной: сыром, что ли? А выходит божественно! Просто потому, что не «творят», а «делают». Ах, российские идиоты, ах, художественные вы критики! Олухи царя небесного! Венецианки поголовно все ходят в черных шалях без всяких украшений, с широкой черной бахромой и ничуть в них не драпируются, потому что некогда. Красиво — изумительно. Это что же, Джотто какой-нибудь выдумал? а? У, скворцы, критики, соли вам насыпать на хвост! Прощай. Обозлился. Завтра поеду в Геную, в порт, ночью, на матросов глядеть. А через неделю — через Пизу и Флоренцию — в Венецию. Россиянин, воспевший Пизу, носит многозначительное имя: Бобка. Только и всего. Вот размахнусь да и пришлю фельетон из Венеции[118]. Посему — сие послание — тайна.

Твой Владислав.

Напиши мне в Венецию: Italia, Venezia Vladislaw Khodassewitch, Ferma in poste. Женя лишила меня твоего изображения, которое вез я как походную икону. Увы! Получил ли ты его, по крайней мере?

* Сей родительный падеж неудачно заимствован из польского языка. Прости. (Примеч. Ходасевича).

** Генуя великолепная! (итал.)

20. В. Ф. Ходасевич — С. В. Киссину

Флоренция. 11 июля/28 июня 911

Завтра еду в Венецию, где буду жить долго. Это неизбежно по деловым причинам. Я жив, здоров и весел. Вот тебе Джоттова кампанила, которая, как вся Италия до Леонардо, Рафаэля и Мик<ел> Андж<ело> — ничуть не красива. В ней нет никакого «искусства», пусто бы ему было.

Прощай.

Владислав.

Пиши. Лидии Яковлевне привет.

21. С.В. Киссин — В.Ф. Ходасевичу

Вырубово, 25 июня <1911>