Легкой жизни мне не обещали

– Угу, обоим. И предлагает, в случае необходимости, обращаться к нему за помощью, без стеснения. Но это уже относится к одной Рите. Ты, Рощина, произвела на него самое благоприятное впечатление.

– Спасибо, – не очень уверенно ответила я. Не люблю такие нелепые ситуации: вроде и надо что-то сказать, а что именно – непонятно.

– Мне или ему? – неожиданно и, на мой взгляд, совершенно не к месту, развеселился Баринов.

– Обоим, естественно.

– От обоих тебе, пожалуйста. Ладно, пряники я раздал, так что возвращайтесь к отчету. Я бы хотел получить его сегодня, а времени у вас осталось… – он выразительно взглянул на большие настенные часы, стрелки которых показывали уже пятнадцать минут двенадцатого.

– Сан Сергеич, – не утерпела я, – а какая собственно разница? Правда ведь, поздно уже и спать хочется. Ну допишем мы этот отчет завтра, что изменится?

– Ничего не изменится, – согласился шеф. – Но трудовая дисциплина… ты согласна, что дисциплина в нашей работе необходима?

– Согласна.

– А трудовая дисциплина требует, чтобы отчет был написан сегодня.

– Но почему?

Шеф сердито посмотрел на меня.

– Потому что завтра вам будет не до этого. По моим расчетам, завтра к нам явится Гордеев.

Глава седьмая

Я уже говорила, что родители не в восторге от моей работы? Очередная порция этого недовольства выплеснулась на меня, когда я вернулась домой в первом часу ночи. Можно подумать, я не делом занималась, а отплясывала где-нибудь, на дискотеке. Я, конечно, понимаю, они за меня волнуются, но меру-то знать надо! Нет, ничего подобного. И ведь позвонила, предупредила, что задерживаюсь, и Гошка меня потом на машине до самого дома подбросил, и до дверей квартиры проводил. Не помогло.

Что характерно: когда я засиживалась до полуночи над тетрадками или над планами – это нормально, это в порядке вещей. Главное, что я дома и никто за меня не переживает. Честное слово, в таких условиях начинаешь чувствовать себя Золушкой – часы пробили! Бросай все, беги домой! Допустим, до сих пор мне такие ограничения не слишком досаждали – не так часто я оказывалась за порогом родного дома после девяти вечера, но что меня ждет в ближайшем будущем? Работа в агентстве предполагает ненормированный, очень даже ненормированный рабочий день. И что, мне каждый раз нотации слушать?

К сожалению, сложившаяся ситуация предполагает всего два способа действия: или молча терпеть, или начинать войну за независимость. Причем ни то, ни другое, меня совершенно не вдохновляет. Терпение, конечно, добродетель, но очень уж утомительная. А война… не знаю. По-моему, если ты вынужден бороться с самыми близкими тебе людьми, значит, ты уже потерпел поражение, самое сокрушительное, какое только можно себе представить.

Есть правда еще один выход, самый комфортный – смыться от любимых родственников. Снять квартиру и получать родительскую любовь и ласку исключительно по телефону, дискретными порциями. Вот только кто бы для меня эту квартиру приготовил?

Одним словом, можете себе представить, в каком состоянии я явилась на работу. Да, ровно к девяти, ни на секундочку не опоздала. Но пришла я с головной болью, невыспавшаяся и обиженная на весь белый свет. Нина тоже позевывала, и я поздоровалась с ней с искренней нежностью. А вот при виде напарника, свежего, как утренняя маргаритка, так и захотелось сказать ему гадость. Что-нибудь, пообиднее, чтобы и у него настроение испортилось! Я напряглась, но так и не смогла ничего придумать. Представляете, в каком раздрызганном состоянии я находилась?

Впрочем, очень скоро желание говорить и делать гадости у меня пропало. Гошка посмотрел на меня, на Нину и всплеснул руками:

– Девочки, да что же вы у меня какие бледненькие! Давайте я вам сейчас чайку сделаю, покрепче! Да сидите, вы сидите, я за вами поухаживаю!

Он так трогательно хлопотал, заваривая и разливая чай, так забавно искал лимон, так старательно высчитывал, сколько ложек сахара положить в большие чашки, что мое раздражение испарилось. Голова, правда, болеть не перестала и спать хотелось по-прежнему, но это уже не так сильно мешало воспринимать действительность.

– Ну вот, – удовлетворенно заявил Гоша, – теперь вы хоть на людей похожи. А то сидели, как две полусмерти, на страх клиентам.

– Кстати, о клиентах, – расслабленно потянулась Нина. – Шеф вчера обещал… о-о! Здравствуйте.

– Здравствуйте, – Баринов обвел нас хмурым взглядом и задал совершенно излишний вопрос:

– Все на месте?

Мы с Ниной промолчали, а Гошка бодро отрапортовал:

– Так точно! И готовы выполнить любое задание руководства!

– Шут гороховый, – шеф потер кончиками пальцев правый висок.

– Сан Сергеич, может вам чаю? – встрепенулась Нина. – Гоша только что заварил, свеженький, с лимоном?

– Лимон не надо. И заварки чуть-чуть. Гордеев не звонил?

– Нет, – качнула она головой, разводя кипятком не больше чайной ложки заварки.

– Сахар тоже не клади. А может, звонил, когда ты еще не пришла?

– На автоответчике сообщений нет, – Нина зачем-то поболтала ложкой в неаппетитной бледной жиже. – Пожалуйста, ваш чай.