Легкость бытия

Как же его могут принять как религию или счесть религиозным? Это и есть чистая религия. Поэтому мое учение невозможно признать религиозным. Я не индуист, иначе в обществе сильно обрадовались бы. Эти люди полюбили бы всех вас, будь я индуистом. Они сказали бы: «Посмотрите! Наша религия такая величественная, ведь в индуистов обращаются так много людей со всего мира, из всех рас». Они стали бы поклоняться вам. Они начали бы приглашать вас в гости. Они стали бы бахвалиться этим в своих газетах, журналах, книгах, по радио и телевидению. Они хвастались бы: «Посмотрите! Узрите красоту и величие индуизма. В индуистов здесь превращается так много людей!» Но я не индуист.

Им приходится подавлять все, что происходит здесь, ведь это не должно никого достичь. Никто не должен слышать о том, что здесь происходит. Если же кто-то услышит что-то, то это должно быть ложной информацией, чтобы никого не привлекала поездка в наш ашрам.

Я не мусульманин, я не джайн, я не христианин, я не буддист, поэтому, естественно, все эти люди против меня. Все они объединились, по крайней мере, по одной причине: все они против меня. В этом они не различаются. Индуист и мусульманин, христианин и джайн - все они соглашаются, по крайней мере, с одним, я даю им хотя бы одну установку для их единения: этот человек не прав.

То, что я говорю, - это мятеж. Мое учение непременно разрушит всю их основу. Поэтому они не могут признать его религией. Они будут отрицать его, они будут бороться. Они попытаются раздавить этот распускающийся бутон. Они будут противостоять вам. Вам придется столкнуться с бесчисленными трудностями. Вы рискуете, находясь рядом со мной, и это тоже вызов. И этот вызов обязательно станет для вас благословением.

Вырастут те, кто сможет принять вызов и остаться со мной, кто будет так сильно любить меня, что сможет и пострадать за меня. Эти люди вырастут до бескрайних высот. Они будут знать то, что люди обычно не знают. Это не доступно в церквах, это не доступно в храмах. Это становится доступным, только когда мастер живет, и когда ученик позволяет себе быть настолько открытым мастеру, чтобы тот начал жить и в ученике, когда происходит передача энергии.

Мои недоброжелатели полагают, будто знают, что есть религия. У них есть для этого некие определения. Я не подхожу ни одному их определению. Разумеется, как они могут назвать мое учение религией?

Просто поймите это, и тогда вам все станет ясно. Христианство не может поверить в то, что буддизм - это религия, потому что у христиан есть определение, и буддизм не подходит ему. Как может быть религия без Бога? Поэтому христиане не могут назвать буддизм религией. В лучшем случае они могут принять его как мораль, но не как религию. Как может быть религия без Бога? Спросите буддиста: «Религия ли христианство?», и он ответит вам: «Нет, как может существовать такая религия, в которой люди настолько глупы, что верят в Бога? Они ничего не узнали. Как может религиозный человек верить в Бога?» У буддизма есть собственное определение. Верить в Бога значит быть заблуждающимся человеком, значит пребывать в галлюцинации, это больной человек, которому нужна психиатрическая помощь.

Спросите джайнов, и они не согласятся с тем, что христианство - это религия, что буддизм - это религия. Спросите мусульман... Никто не согласится с тем, что другая религия - это вообще религия. В чем трудность? У них есть некое определение, устоявшееся представление. Если что-то подходит этому представлению, значит, это и есть религия. Если же что-то не подходит этому представлению, значит, это никакая не религия.

Итак, когда появляется новое понимание... а новые понимания появляются постоянно. Они неминуемо возникают, потому что старые понимания постепенно ржавеют и пылятся, они покрываются таким множеством толкований, специальных слов, что теряют свою жизненность. Новые понимания непременно будут появляться. Когда придет новое понимание, оно, конечно же, не будет вписываться ни в одно доступное определение. И тогда его нельзя называть религией.

Каждая новая религия должна сама создавать себя и свое определение. Помните об этом. Когда мои люди в оранжевой одежде распространятся по всему миру, когда у нас будут миллионы оранжевых санньясинов, тогда мое учение станет религией, потому что мы создадим собственное определение того, что есть религия.

Определение следует позже. Сначала должна появиться религия. Сначала религия должна проникнуть в сердца людей, а потом постепенно возникает определение. Вам не дают готовое определение. Каждый Будда должен создавать свою религию, определение, последователей, поле, и всякая религия всегда должна начинаться с азов, с чистого листа. Для этого нельзя использовать ни один старый храм. Нужно возводить новый храм.

И не только это, но старый храм необходимо стереть, разрушить, потому что люди начинают снова искать, начинают заново ходить ощупью во тьме только тогда, когда старый храм перестает быть храмом в их глазах.