Лейли и Меджнун

Что делать, если это воля рока!..

Не только я тоской изнурена,

В разлуке я страдаю не одна.

И он, страдалец, мной пленен, несчастной;

Долиной скорби бродит он, несчастный.

Меня безумней и печальней он,

Меджнуном за безумье наречен.

Все дни свои он проводил в страданье,

И сердца он не утолил желанья.

Из-за меня его позор постиг -

Его порочит всякий злой язык.

Но и Меджнун страдает не напрасно, -

Я гибну от своей вины ужасной.

Из мира удаляюсь я, больна, 

Весь мой недуг - моя пред ним вина.

О мать, несчастных дней моих начало,

Что нежила меня и утешала!

Когда я в свой последний путь пущусь

И с этим дольним миром распрощусь,

А ты пойдешь, страдая, по пустыням,

А ты пойдешь, рыдая, по пустыням

И попадешь в его далекий край, -

Страдальцу весть о тяжком горе дай.

Увидишь - бродит он, тоской палимый,

Не проходи, я умоляю, мимо.

Не отпускай его полу, держи,

Пусть молится за грешную, скажи.

Скажи ему: "Друг истинный и верный!

Лейли погибла от любви безмерной.

Итак, Лейли сдержала свой обет,

Он нерушим остался с бегом лет".

И передай от имени печальной: 

"О гордый верностью своей хрустальной!

В обитель дружбы я свой путь держу,

Свободой, счастьем вечным дорожу.

И ты приди в небесные чертоги,

Я жду тебя, не мешкай по дороге.

Когда ты впрямь товарищ верный мой,

Не надо ждать, покинь же мир чужой,

И заключим навек союз с тобою,

Как велено и сердцем и судьбою.

С тобою там уединимся, друг,

Откуда к миру не дойдет и звук.

Я удаляюсь в вечную обитель, 

Где враг бессилен, где молчит хулитель.

Я рассказала все, тебя любя,

Предупредить хотела я тебя".

Закончив этот свой завет прощальный,

Она пустилась в дальний путь печальный.

Любимого призвав в последний раз,

Лейли, о встрече мысля, ввысь неслась.

Кто на земле в ничто не превратится?

Ужели злобе неба есть граница?

Ведь что наш мир? - Семиголовый змей.

Его любви нет ничего страшней!

Все милости его с бедою слиты,

Его и мед и сахар - ядовиты.

Всегда, всегда в движенье небосвод, -

Тот, кто пришел - известно нам - уйдет.

Давая людям мира наставленья.

Мудрец был прав в своем стихотворенье:

Газель

Мир заботой тебя отягчает, о сердце,

и гнетет тебя вечно его кривизна,

Только в смерти найдешь ты покой от мучений,

смерть - блаженства и радости вечной страна.

Правда, будешь лежать одиноко в могиле, -

но зачем же ты смерть ненавидеть решил?

Нет, могилу люби, ибо в горсточку праха

человека частица всегда вобрана.

Что бы в мире ни клал ты в основу строений,

та основа пребудет непрочной, поверь.

Нужно в вечном жить мире - спокойнее это,

ибо вечного мира основа прочна.

Смерть спасет твою душу от сора и грязи -

опасенья и страхи отнимет навек,

В той жемчужине скрыт эликсир чудотворный -

той алхимией будет душа спасена.

Совершенства любви человек достигает,

если к смерти ведет его мудрости путь.

Исполняющий волю любви - умирает,

ибо сила любви только в смерти ясна.

Если будешь весной в цветнике, попирая

легкий прах, что у ног разостлался ковром.

Ты его возлюби, ибо в каждой былинке -

в ней Джамшид, в ней Джамшидова чаша видна.

Люди мира у жизни в плену пребывают

и не знают всей ценности небытия.

Физули, отказаться от гнета явлений -

лишь тебе одному эта сила дана.

Конец главы

И на Лейли - на розу сада нег -

Осенний ветер совершил набег.

Жестоко налетела злая осень 

И завершила счет коротких весен.

Мать, сняв фату с своих седых волос,

И день и ночь лила потоки слез.

И, щек шафран осыпав камфарою,

Над дочерью рыдала молодою.

И долго продолжался горький стон:

Кто не заплачет, горем уязвлен?

Она блюла обычаи печали, 

И с нею люди дальних стран рыдали..

И, схоронив останки, все в слезах,

Насыпали на них могильный прах.

Взял дольний прах остынувшее тело;

Душа к пределам горним полетела . . .

Познав любовь, до бога поднялась

И каплей в море божества влилась.

Меджнун о смерти Лейли весть получает и с именем любимой на устах богу душу вручает

Срыватели цветов в садах страданий,

Хранители всех горестных преданий,

Решив закончить летопись скорбей,

Так начинали в горести своей:

Прошло немного времени, и вскоре

Страдалец Зейд узнал о тяжком горе.

Он в путь тотчас отправился, чтоб снесть

Меджнуну эту горестную весть:

"Сраженный горем и судьбой ужасной!

Как жаль, что в жизни ты страдал напрасно!

Ничтожен твой заветный талисман,

И от него не польза, а изъян.

Сверни ковры, пришел конец товару,

Осталось подвести итог базару.

Лейли всю жизнь Меджнуну отдала.

Ты будь живым, она в ничто ушла.

Та, что была причиной злоключений,

Из-за тебя погибла от мучений. . .

Прекрасная ушла в далекий край, -

Теперь ее обитель вечный рай.. ."

Услышав эту весть, Меджнун несчастный

Исторг из глуби сердца стон ужасный,

И этот стон его, печальный крик,

Лейли любимой в небесах достиг.

В стенаниях была такая сила,

Что чуть ее от сна не разбудила!

Стон поразил Меджнуна самого,

Ума, сознания лишил его.

Придя в себя, он зарыдал бессильно,

На лик осенний сыпал град обильный.

И Зейду горестный он дал ответ:

"О кравчий пира зол и горьких бед!

Зачем тебе нужна душа страдальца,

Зачем и сердце слабое скитальца?

Меня, беднягу, не жалеешь ты

И жжешь огнем, не зная доброты.

Ты, вижу, чашу с ядом мне подносишь

И у суда небес мне смерти просишь.

Ужели муравья тебе не жаль?