Лейли и Меджнун

Свечу могилы сохранял зажженной.

Ресницами с могилы пыль сметал.

Слезами поливать ее он стал.

Он в постоянной пребывал печали,

Его рыдания не утихали.

Сидел он у могилы как-то раз

И задремал под утро, утомясь.

Невзгоды силы Зейда подточили -

И он заснул, простершись на могиле.

И дивный сон увидел он в тоске

Увидел две луны он в цветнике,

От злобы человеческой жестокой,

От горестей и ужасов далеко.

Веселье в их движениях живых

Лучи блаженства на лице у них.

И ангельские сонмы луноликим

Служили со старанием великим.

Спросил он: "Что за луны предо мной?

То властелины над какой страной?

Какой тут, расскажите, сад блаженных,

Что за людей я вижу совершенных?"

Ему сказали: "Рай ты видишь, друг,

Гилманы, гурии везде вокруг.

Те две луны с красою беспримерной -

Меджнун с Лейли, возлюбленною верной.

Они, спустившись в дол любви святой,

Своею просияли чистотой.

И вот в раю нашли покой желанный,

Служить им стали гурии, гилманы.

Они по доброй воле много лет

Терпели много горестей и бед.

Теперь они, покинув мир коварный,

В раю вкушают отдых лучезарный".

Когда был Зейд печальный пробужден,

Тотчас он людям рассказал свой сон,

И это послужило вере вящей:

Паломники ходили к ним все чаще.

Конец главы

О кравчий, я печален и уныл,

И говорить я не могу - нет сил.

Теперь вина мне не давай - не надо.

Я опьянен, вино мне хуже яда.

Я дни свои в беспечности провел.

Какой же я конец, скажи, обрел?

Утратил я клад жизни благородный,

И все дела мои прошли бесплодно.

О как ужасен небосвода гнет!

Всю жизнь мою расстроил небосвод!

Вчера, жемчужных слез лия потоки,

Сказал я небосводу: "О жестокий,

Всегда держа меня в сетях своих,

Меня лишил ты радостей земных.

Своим любимцам ты несешь блаженство,

Но гнет приносишь людям совершенства.

Когда б Меджнун был погружен во тьму,

Всегда бы верно ты служил ему.

Повиновался б ты его веленьям,

Его бы веселил круговращеньем.

Но так как полон был Меджнун ума,

И был он добр, и был он честь сама,

Лишил его ты уваженья близких 

И заключил его средь самых низких ...

Когда б Лейли, как ты, забыла стыд,

Когда б Меджнун был ею позабыт,

То угнетать ее ты б не решился

И по ее желанию кружился.

Но избрала достойного она,

Она была добра, тверда, умна.

И ты ее в свои запутал сети, 

И стало тяжело ей жить на свете...

Когда б я был мошенник или плут,

То помощь мне ты б не считал за труд.

Мое желанье слушал бы любое,

Под этим кругом жил бы я в покое.

Но раз я скромен, честен и стыдлив.

Меня ты угнетаешь, горделив.

Лишь этим твой круговорот известен,

И вижу я теперь, что ты - не честен".

Но небосвод, услышав тот укор.

Был на ответ решителен и скор:

"О ты, невежда, человек пропащий,

Ты мудрость мира без конца хулящий!

Вращаюсь по веленью бога я, -

Моя жестокость - преданность моя!

Но ты зато, ты действуешь греховно,

Одной лишь страсти предан безусловно.

Себя поэтом с гордостью зовешь,

Своею целью делаешь ты ложь!

Мудрец, которому "Меджнун" прозванье,

Моею властью приобрел все знанье.

Его безумцем только ты считал,

Ты притеснял его и угнетал.

Луну-Лейли, что светит горделиво,

Я за завесою берег ревниво.

А ты ее вручил молве во власть.

Чтоб каждый мог ее порочить всласть.

Зачем-то помянул ты Ибн-Салама

И про Ноуфала ты твердил упрямо.

Ну, кто такие выходки знавал? 

При чем тут Ибн-Салам? Причем Ноуфал?

Хотел людей ты сказкой позабавить 

И двух несчастных на весь мир ославить.

Узнав, что бедных смертный час постиг,

Ты начал поносить их в тот же миг.

Ты начал мертвых мучить беспричинно,

Людей блаженных ты извел кручиной.

Когда поймет твой тяжкий гнет народ,

Тебя к ответу, знай, он призовет.

Ужель ты этот суд без страха встретишь?

Вот задал я вопрос - ты как ответишь?

Ответ

О попугай средь сада жемчугов,

Несчастный Физули, гранильщик слов!

Пусть небо в лицемерии жестоком 

"Ты лжец!" - тебе кричит со злым упреком,

И пусть тебя поносит без конца, 

Но слово - жемчуг, что родят сердца . . .

И душу словом мы опишем тоже, 

Нет, слово - есть душа, коль молвить строже.

Ужель ты грех великий совершал,

Когда словами мертвых воскрешал,

Когда, влюбленных вспомнив, ты - наверно -

Обрадовал их души беспримерно?

Просьба извинить за это сочинение и дата его завершения

Пepo! Ты дальний путь прошло со мной,

Тебя господь благословил святой.

Ты мне служило верно, не беспечно,

И вот у остановки мы конечной.

Ты помогало, не жалея сил, 

Чтоб я дворец тот старый обновил.

Который слезным серебром окован,

Который амброй вздохов облицован.

Полны амбары жемчугов скорбей,

И слышен стон из окон и дверей.

Итак, посажен сад благоуханный, 

Сто горьких клейм несут его тюльпаны.

Сад орошает крови сердца ток

И освежает вздохов ветерок.

И свой рассказ о двух сердцах печальных

Назвал я именем многострадальных.

В тот миг, когда рассказ был завершен,

Был знаком таинства отмечен он.

В тот день явились миру два влюбленных,

Любовью навсегда соединенных[86]

К людям верности просьба о снисхождении и к людям разума мольба о прощении

Завистник, не ругай меня, речист.

Не говори, что жемчуг мой нечист.

Пойми мою печаль и беспокойство,

От бедствия времен мое расстройство.

Что тут сказать, коль гнет невыносим,

Но оставаться я не мог немым.

И мыслей от меня не жди удачных, -

Ведь бедствия мои - из самых мрачных.