Лейтенант Бертрам

Только теперь Марианна ощутила, как же ей хочется хоть с кем-нибудь поговорить о будущем ребенке. Она рассердилась на себя за свою внезапную ревность. Ведь она не знала, Бертрам ли писал эти стихи. Но не могла отделаться от подозрения. Письмо Йосту осталось недописанным.

Она отправилась в город и накупила кучу ненужных мелочей. Возле книжного магазина на углу Рыночной площади она наконец остановилась. Она смотрела на витрину, не понимая, что видит перед собой.

И вдруг в витрине началось какое-то движение. Открылась дверца из магазина, и молодой человек с длинными волосами поставил в окно среди книг картину. Над мертвыми буквами книг, соответствующих духу времени, теперь высились сосны с лиловыми тенями, золотился песок, а вдали над синим морем мягко взмахивала крыльями чайка.

Какая прелесть, подумала Марианна. Картина восхитила ее. Такие пейзажи она сама когда-то писала. Интересно, обрадуется ли Йост, подумала она и вошла в магазин с твердым намерением купить картину и подарить Йосту в знак покаяния.

Книготорговец чуть ли не рассердился на столь скорый успех своего экспоната. Но все-таки снял пейзаж с витрины, чтобы еще раз показать его Марианне. Он даже открыл дверь магазина — пусть будет посветлее. Наконец он смущенно признался, что сам написал картину. Безыскусная похвала Марианны порадовала его, а она, преисполнившись важности, сообщила:

— Я раньше тоже писала пейзажи.

Несомненно, восторженный взгляд молодого человека пробудил в ней уверенность в себе, которой она давно уже не ощущала. А что, если ей опять попробовать взяться за кисть? Что же это такое, думала Марианна, прошлое опять оживает во мне?

— А может быть, — робко начал молодой человек, — у вас есть что-нибудь, что можно выставить здесь? Духовная жизнь в нашем городке так скудна, верно? И некоторое оживление, я уверен, многим пришлось бы по душе.

Нет, над этим предложением Марианна могла только посмеяться.

— Но почему, почему вы отказываетесь? — внезапно набравшись храбрости, воскликнул молодой человек. А вдруг ему удастся открыть похороненный талант, пробудить к творчеству дремлющие силы! — Конечно же, — продолжал он с истинно немецкой решительностью, — нельзя вдруг стать художником. Это или есть в человеке, или нет. Но если есть, то уж на всю жизнь.

Тут на картину упала тень, набежала она и на лицо молодого человека, так как вошедший в этот момент покупатель помешал ему. Марианна тоже сердито оглянулась и вдруг воскликнула:

— Как же я тебя искала!

Она раскрыла объятия Хайну Зоммерванду и еще раз воскликнула:

— Как же я тебя искала!

В эту секунду на языке у нее вертелось, что при виде Хайна она наконец поняла, отчего ей неймется, что́ она ищет все эти дни. Как нежданно-негаданно набрела я на цель своих блужданий, неведомую мне цель, думала она в минутной экзальтации.

Она пристально смотрела ему в лицо. Он показался ей много старше, чем был на самом деле. Вокруг глаз множество мелких морщинок, и рот как-то сердито, недоверчиво кривится.

— Да, Марианна, здравствуй! — степенно произнес он и схватил ее руку.

Она не сводила с него глаз.

— Правда, я так часто думала о тебе в эти дни! — опять повторила она. И невольно повернулась на каблуках, так, как делала это молоденькой девчонкой.

Сбитый с толку и разочарованный продавец толокся возле них. Он записал себе адрес Марианны и строго покачал головой, когда Хайн спросил свой заказ.

— Эти книги я не могу вам продать, все они в черном списке.

Хайн и Марианна вместе вышли из лавки и в нерешительности остановились на улице.

— Как хорошо, что я тебя наконец встретила! — сказала Марианна. — Я знала, что ты здесь. Йост мне рассказал, что виделся с тобой.

— А ты совсем не изменилась, — удивился Хайн. — Ни чуточки. Выглядишь совсем как тогда.

«Тогда», что значило для Марианны это слово, какое богатство было в нем заключено, какие надежды, какие мечты, какое счастье!

— Ты находишь? — спросила она и кокетливо, но в то же время искренне заметила: — Но так ведь не должно быть, правда? Человек должен становиться старше, зрелее.

Начал накрапывать дождь, и Хайн сказал с внезапной досадой:

— Сколько можно так стоять? На что это похоже? Лучше нам распрощаться.

— Нет, нет, — поспешно возразила Марианна. — Хорошего же ты обо мне мнения! Давай немного погуляем вместе!

Но Хайн покачал головой.

— Да что это с тобой? — удивилась она и раскрыла зонтик. — Идет дождь, скоро совсем стемнеет, на улице ни души. Идет дождь, а мне надо с тобой поговорить. Ты мне действительно нужен, мудрый Хайн!

Они свернули в переулок. Его злило, что он вынужден подчиниться ей. Куда это может завести, думал он и, идя с ней бок о бок, почувствовал, что стал человеконенавистником. Со дня на день ждал он известий от Фридриха Христенсена. И если частенько он над собой издевался из-за дурацкой истории, в которую он вляпался, мысль о том, что это самый скорый и самый порядочный способ разом со всем покончить, вновь успокаивала его, приводя в настроение почти легкомысленное.

— А может ли так быть, — донесся до него вопрос Марианны, — что человек любит и сам об этом не знает?