Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев

– Архив скромный, – призналась Катрин. – Но подлинный. Передам через Виктора Ивановича.

– У тебя их архив?! – изумился Женька. – И ты молчала?

– Что это я молчала? Была такая версия, обсуждалась.

– Это с Попутным, что ли? – разозлился Коваленко. – Ты с кем работаешь? С ним или с нами?

– Я с вами немцев ловлю. А научно-политические вопросы решаются по иной линии. Что, на мой взгляд, довольно логично.

Помолчали. Логика у изворотливой старшей сержантки, несомненно, наличествовала. Но по сути было несколько обидно.

– Вы чего, ребята? – пробормотала Катька. – Ну, невозможно же все сразу объять. У вас активная оперативная работа, горячая фаза, самая передовая, можно сказать. А мы с Витюшей пытаемся связать концы с концами. С прицелом на отдаленное будущее.

– Пакостная ты баба, Катерина. Двуличная, – в сердцах сообщил Коваленко. – Прямо как некоторые, только что упомянутые.

– Не спорю. Циничные мы.

– Ты хоть бы про те документы нам сказала, – сумрачно упрекнул Женька.

– Да я откуда знала?! Одни догадки были. Десять минут назад парень это подтверждение накашлял. Мы ту тетрадь прочесть не могли. Мне ее передали с лаконичной сопроводительной запиской. Рукописному артефакту восемьдесят с лишним годков, он мок и высыхал фигову тыщу раз, и мы лишь несколько слов расшифровали. У меня команда хорошая, грех жаловаться, но на идиш никто почему-то не читает. И связать содержание тетради со здешними бурными событиями было трудновато – мне, знаете ли, не каждый день из Отдела сводки опускают.

– Иди ты к черту, Катерина. И парня забирай. Если ты на Попутного ссылаешься, что я сделать могу? Приоритеты я помню, хер с вами, – Коваленко попытался встать, закряхтел.

– Да что за суета? – заворчала Мезина. – Что случилось-то? Придет в себя парень, вызовете на допрос. Геморройное, конечно, дело, но мы сделаем, перебросим к вам. Ладно, пойду, скажу, чтоб готовился. Поддержать его должно…

– Да иди. Его как вообще-то зовут?

– Петр Грабчак. Под Киевом он до плена воевал, – Катрин подхватила винтовку, ушла.

– Опять Грабчак какой-то, – вздохнул майор, поудобнее устраивая ногу.

– Их тут, этих Грабчаков, что у нас Ивановых, – заметил Женька. – Ты не нервничай. Ее-то уж точно наша медицина вытащит, там без всяких фокусов, точно по их профилю…

Понятно, вовсе не о многослойной Мезиной начальник Отдела волновался. Оттого и вернуться в «ноль» спешил. И боялся вернуться.

Санбат. Петро Грабчак. Ранбольной. Перед рассветом.

Серело небо за окном. После укола стало лучше и кашель не так доставал. Петро посмотрел на эмалевую посудину – нахаркал-то сколько, кто убирать-то будет? Белье дали не новое, но чистое. Только размер сильний, запутаться можно. Ничего, придет в себя Грабчак. Утром позавтракать дадут, не кашкой разведенной, а по-настоящему.

Андре и других жалко. Чуть-чуть ведь дотерпеть друзьям оставалось. Старшина сказала – никто не выжил. Может, ошиблась? Резкая девка, такой не до мелочей, все по херу.

Об Озере она откуда-то знает. Неужели дошли десантницы? Спросил – сказала, что не знает наверняка, уточнять нужно. Из СМЕРШа она, теперь долго спасенного допрашивать будут…

За дверью забубнили – худосочная военврач-дежурная возмущалась.

В дверь влезла сержант-контрразведчица, оглядывая, отрезала:

– Отстаньте, товарищ лейтенант. Оружие оставлять не имею права – винтовка именная, с секретным отводом пороховых газов.

Подмигнула пытавшемуся сесть Грабчаку:

– Не спишь? Тогда сразу переходим к делу. Есть предложение направить тебя для прохождения реабилитации и дальнейшего укрепления тылового обеспечения. Убудешь в особый район.

Петро кашлянул:

– То куда, а? Я бы подлечился, да на фронт. Должен я немцам.

– Понятное дело. Но война идет к концу, а тебя все одно комиссуют. Не боевая у тебя нынче морда и телосложение – не веришь, в зеркало глянь. Уж как-нибудь без тебя Красная Армия фашиста добьет. А так при деле будешь, тем более условия на заставе тебе знакомые.

– То що? – обмирая, прошептал Грабчак.

– То самое. Район Амебер-озера. Не то чтобы совсем рядом, но те самые края.

…Кашлял Петро долго, в миску сплевывая, рот полотенцем утирал. Запачкал вконец. Сержант терпеливо ждала, прореху у себя на колене наспех стягивала.

– Там що, наши уже есть? – наконец, успокоил дыхание Грабчак.

– Наши везде есть. Хотя и немного. Врать не буду, работы полным-полно, условия чуждые, специфические. Практически партизанские. Но подлечиться дадим, дальше от тебя зависит.

– Я що… Я б пошел. Только, может, загнусь я вскорости…

Светловолосая сержант усмехнулась:

– Кладбище там тоже есть. Хорошее, спокойное, с видом на реку.

– Раз с видом…

Засмеялась:

– Всё, боец, поступаешь в мое распоряжение. Отдыхай пока, сейчас оформим и двинемся. Потерпеть в дороге придется, потом полегче станет…

Петро лежал с закрытыми глазами, слушал, как перепираются с врачихой – та казенную шинель давать не хотела. Сержант, ворча, писала расписку от лица СМЕРШ…