Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ)

Легко остановиться, когда возбуждение, рождённое весельем, улеглось. Когда рядом милая девушка, которую скорее чувствуешь своей сестрой, чем возлюбленной. Долго и печально смотрел Лестер в темноту, пытаясь отогнать далёкие счастливые жаркие воспоминания о ночи с другой.

А за стенкой, алея щеками, сладко заснула счастливая Фалина. И ей снилась их будущая счастливая жизнь, та, которую нагадала старуха на ярмарке. А на пальце девушки притаилось тонкое деревянное голубое колечко, как залог будущего счастья.

***

Наконец-то этот нелегкий предпраздничный день подошёл к концу! Жинель заперла дверь в свою комнату, скинула лохмотья и потянулась, распрямляя спину.

Да, прорицательница вовсе не была старой. Поэтому приходилось изменять внешность, ведь старухе клиенты верили с большей охотой, чем молодой женщине. А посетителей сегодня было столько, что ломило спину, а ноги от постоянного сидения за столом затекли и замерзли.

Ванна была уже готова, спасибо Кривому. Он не просто наполнил бадью горячей водой, но и принес ей свежий калач, молока и меда на ужин. Очень любезно с его стороны. Хотя, Жинель подозревала, что мужчина просто к ней неровно дышит и хочет заслужить благосклонность. Кривой -- хозяин, в доме которого снимала две комнаты прорицательница. Собственно, кривым он не был, но все почему-то звали его именно так.

Она перелила кипящую на печке кастрюлю с травами в деревянную низкую бадью. В комнате было жарко натоплено и приятно пахло чем-то горьковатым, оставляющим на языке сладкое послевкусие. Жинель обожала травы, сама их собирала и сушила.

Женщина предвкушала, как сейчас погрузится в горячее, ароматное тепло, как закроет глаза и расслабится. Уложив на деревянную перекладину кусок превосходного оливкового мыла и мочалку из жёсткой рогожи, которой она любила себя растирать, ведунья нетерпеливо сбросила рубашку и ступила стройной ногой в бадью.

Медленно опустившись в воду, откинулась спиной на застреленный мягкой тканью бортик, вытянула уставшие за день ноги и аж застонала от удовольствия. Как же хорошо!

Теперь она взяла миску и полила на себя, смакуя каждую каплю. Намылила руки дорогим ароматным мылом и провела ладонями по белым плечам и груди. Да, Кривой дорого бы дал, чтобы оказаться сейчас рядом с ней. Или вот тот румяный молодой булочник, что всегда улыбается себе в пышные усы и подмигивает, продавая ей хлеб. Оба мнят себя для нее завидными женихами.

Жинель усмехнулась. Как же эти простаки ошибаются! Если бы они только знали, о ком на самом деле мечтает молодая ведунья.

Женщина печально вздохнула и закрыла глаза, вдыхая дурманящий травяной аромат. И перед ней, в ее сладких грёзах, всплыли голубые глаза...

Горячая вода приятно обжигала кожу, а ладони неспешно путешествовали по утомленному телу, даря волнующие фантазии о далёком голубоглазом лорде, что встретился ей однажды в королевском дворце.

Но не успела она насладиться долгожданным отдыхом, как ее жаркие мечты прервал бесцеремонный стук в дверь.

-- Да что б тебя...-- Жинель болезненно поморщилась. Наверняка это Кривой. Верно рассчитал. Сейчас она одна, обнаженная, принимает ванну. И тут же заявился, каналья! -- Я занята! -- женщина досадливо покосилась на тонкую приготовленную простыню. Ею можно было обтереться только один раз. Ко второму заходу она станет холодной и мокрой.

Снова стук, от которого женщина вздрогнула, хоть и ожидала услышать.

-- Да кому там неймется? Это ты, Кривой? Проваливай! Не до тебя сейчас!

Но в дверь снова постучали. И снова.

Жинель поняла, что от гостей не отделаться. И лучше встретить их одетой, чем голой.

Она не любила, когда портили удовольствие, а горячая ванна в конце дня была одним из тех немногих удовольствий, которые женщина могла себе позволить.

Жинель нехотя поднялась из воды и наскоро обмоталась простыней. Окинув себя взглядом в зеркале, она с ужасом поняла, что простыня намокла и стала прозрачной. Сбросив эту срамоту, женина быстро натянула на мокрое тело рубашку и обвязала бедра красной шелковой шалью, которая очень кстати подвернулась под руку.

В двери, тем временем, продолжали стучать.

-- Уймешься ли ты, псовый вымесок?! -- рассерженная не на шутку ведунья распахнула двери и... едва удержалась на ногах. Перед ней стоял канцлер короля и хохотал.

-- Псовый вымесок? Так меня ещё не называли!

Он вошёл, не дожидаясь приглашения, мало смущаясь интимной обстановкой: дымящейся ванной и разбросанной одеждой.

Богато одетый мужчина чужеродно и странно смотрелся в убогой обстановке. Высокий, стройный и, как всегда, элегантный, он взял стул, поставил его в центре комнаты и сел, закинув ногу на ногу, опираясь рукой на трость – знак его статуса. Поза, достойная короля.

Жинель пыталась не обращать внимания на трепыхающееся в груди сердце.

Несмотря на свой весьма провокационный наряд, она не растерялась и села в кресло напротив гостя, сложив руки на полуобнаженной груди. Перед ней сидел мужчина ее мечты. Сам его вид, каждый его взгляд лишали ее воли. Но она не ударит перед ним в грязь лицом. Наверное...

-- Как же вас называли? -- ее голос даже не дрогнул.