Лекарь-возлюбленный

— Чтобы взорвать монахов, болваны должны оказаться в самой их гуще. Но они нас окружили, поэтому… даже если мы успеем смастерить три, четыре, пять! марионеток — это не поможет уничтожить всех. 

— Почему?! — Дайске смотрел на нее, как на глупую дуреху, которая лишь отнимает их время. 

— Марионетки будут стоять рядом. Эффект от взрыва будет почти таким же, как если бы болван был всего один. Чтобы все получилось, нужно отправить их в разные части окружения. 

Несколько мгновений стояла тишина, похоже, все осознали ее правоту. 

— И что ты предлагаешь делать? — Кажется, алхимик был недоволен тем, что до этого додумалась именно она, а вовсе не тем, что шансы на победу тают с каждой секундой. — Монахи разумны. Нам не удастся их обмануть. Вы представляете, как будет выглядеть, если мы отправим болванов в разные стороны их окружения? 

Катарина закатила глаза:

— Вот потому нам и нужно много болванов. Чтобы обмануть их и… попасть им в лапы. 

— Как это? — Посланник не выглядел раздраженным ее словами. Кажется, он действительно к ней прислушивался.

— Мы должны сделать вид, что пытаемся спасти женщин и детей. Как будто используем одну женщину, чтобы отвлечь внимание от тех, кого спасаем. Тогда они проглотят наживку, не подозревая, что это и есть ловушка. 

— Для этого нам нужна армия болванов. Нам же повезет, если успеем изготовить хотя бы двух. 

— Тогда я не знаю, что еще предложить! — Катарина от отчаяния всплеснула руками. 

— Говорите, пыль должна попасть на монахов? — Господин Ван смотрел куда-то в пространство, и Катарине казалось, что в его глазах отражается пламя бывших и будущих сражений. 

— Да. — Катарина кивнула. — Достаточно одной крупинки. А потом заклинание сделает свое дело. 

— Тогда сделайте моего двойника. И двух женщин. Успеете? 

— Успеем даже больше! — Лицо алхимика вдруг изменилось. — Я знаю, как сделать еще марионеток. Только нужна хорошая одежда. 

— Будет! Будет вам одежда! Все будет, только спасите нас! — Ясуо начал метаться по помещению, а потом и вовсе выбежал. 

Катарина встала на ноги и помогла подняться Минэко. 

— Потерпите немного, госпожа. Как только закончим с этим, я займусь вами. 

Минэко медленно кивнула и вцепилась в ладонь Катарины. Осторожно высвободив пальцы, она отвернулась к столу и тут же столкнулась с Ван Лином. На его лице были написаны презрение и отвращение. И направлены они были именно на нее. Чем она опять умудрилась вывести его из себя? 

Зловещим голосом он проскрежетал:

— Дайте и мне какое-нибудь поручение. 

— Вы столько сражались, господин Ван. Отдохните. — Алхимик раскладывал на небольшом столе содержимое своей сумки. 

Катарина хмыкнула:

— Другие сражались столько же. И даже ранены. Но отправились на поиски. 

Она едва успела договорить, а алхимик уже держал ее за грудки, едва не отрывая от пола. Он встряхнул ее с такой силой, что голова откинулась назад. Катарина испугалась, что сломала шею. Минэко тихо вскрикнула. 

— Отпусти его! — Ледяной голос посланника пронесся холодным ветром по комнате. 

Но Дайске не послушался, хоть и заколебался:

— Этот лекарь… слишком много болтает! Вы даже не представляете, что он говорил!.. 

— И что же он сказал? 

— Я не буду повторять эти отвратительные слова! 

Посланник вскинул брови и накрыв ладонью запястье Дайске, заставил того убрать руки:

— Ты же никогда не был скромником. 

У Катарины перехватило дыхание. Откуда он знает такие подробности? У нее скромность ассоциировалась с чем-то интимным и запретным. Очень-очень личным. Как далеко зашли их отношения? Это просто преданность своему господину или что-то гораздо бóльшее, чем просто дружба?

Дайске оттолкнул ее и вернулся к столу:

— Понадобится много света. 

Минэко тут же юркнула за спину Катарины и вцепилась в ее халат. 

— Я поищу свечи. — Посланник посмотрел на них обоих, как на нашкодивших детей. — Не убейте друг друга, пока меня не будет. 

Катарина не удержалась:

— А когда вернетесь, можно? 

Ван Лин прищурился и, обдав ее холодом и пламенем, вышел.

— Он вас защитил только потому, что еще не знает насколько вы гнилой. — Дайске аккуратно раскладывал на крошечном пространстве стола содержимое сумки. 

— Уверены, что не знает? Вы долго не приходили в себя, у нас с господином Ваном было время узнать друг друга. 

Дайске сжал нож, непонятно откуда взявшийся в его руке. 

— Держитесь от него подальше! А иначе на себе испробуете все, что я знаю из… — Он бросил на Минэко подозрительный взгляд. — …особой алхимии. Поверьте, вы рядом со мной даже не ученик — ребенок. Невинный милый младенец. 

Минэко прижалась к боку Катарины и спрятала лицо у нее на плече. 

— И никакая сумасшедшая вам не поможет. 

— Посмотрите только, что я нашел! — В дом вбежал Ясуо, покрытый каплями воды. В руках он сжимал красно-белую ткань, тоже намокшую. — Там дождь пошел. Но монахи не уходят. Стоят, зверюги. — От того, как он посмотрел на них, стояло ясно, что от Ясуо не укрылись ни напряженные позы, ни нож, наставленный на Катарину, ни Минэко, прижавшаяся к ней. — Вы, господин алхимик, конечно важный человек. Но господина Рэйдена я знаю давно. И ежели чего… встану на его сторону. 

Катарина благодарно улыбнулась: