Лекарские сказы

В ответ на предписание срочного скана, радиолог препирается со мной: «небось, там воспаленные поствирусные лимфоузлы в брюшной полости, всего и делов». В результате парню делают снимки только через 4 дня... И с отделения радиологии – прямиком на операционный стол: аппендицит подтвердился. На грани прорыва. А не вскрылся до сих пор оттого, что на антибиотике парень сидел. Уберег Господь.

10

Опять на кушетке – боли живота: парня в две погибели скрутило. Приползает в клинику только на третий день болезни: дотерпел до понедельника, ждал, пока после выходных откроемся.

Ничего в рот не лезет: вздутие живота и тошнота. Озноб, кожа в холодном липком поту. Жалуется на жуткие боли именно в верхней части живота, но при омотре подпрыгивает, когда резко сдергиваю руку с правого нижнего участка пузани... Ц-реактивыный белок крови повышается почти до 200 (показатель общего вопоспаления), при норме 1. Срочный скан живота отказывает мне в диагнозе аппендицита, но настаивает на воспалении толстой кишки по соседству: «терминальный илеит». А тут наконец и понос открывается – диагноз сложился.

Как всегда, дежурный врач приемного покоя больницы отбрыкивается, не желая связываться: перенаправляет звонок к дежурному гастроэнтерологу. Тот в свою очередь понимает, что забота о свежегоспитализированном больном падет на его плечи – и пытается отвратить неминуемое. Настоятельно советует выкинуть пока дифференциальный диагноз новоначального Крона из головы, и рискнуть двинуться по пути пробного лечения предположенной кампилобактерной инфекции толстой кишки антибиотиком азитромицином. Так сказать, наугад и наотмашь.

Делать нечего, беру на себя ответственность: выписываю рецепт и наставляю подробно, в какой ситуации вызывать неотложку, если поплохеет внезапно ночною порой. Наблюдаем амбулаторно три дня – и, о, чудо: больной почти выздоравливает! Кушает отлично, боли улетучиваются. Ждем результатов посева кала и плановой колоноскопии. Но гипотеза сработала, похоже. Избежали госпитализации. Вспоминай теперь, мой хороший, когда недожаренным мясом обедал.

11

Насильно направляют ко мне на консультацию 22-летнюю аутохтонную девулю из племен провинции Манитоба, по поводу проблемы алкоголизма. И как эта курсантка до 3 лет в колледже дотянула? Еле учится, запойствует по выходным.

Ее сдала ближайшая подруга: сообщила командованию, что наша милая злоупотребляет прямо в комнате общежития. Девушка возмущается «предательством», не понимая, что сама давно уже «сдала» себя: постоянно попадает в истории в беспамятном пьяном виде. Недавно была обнаружена товарищами в парке колледжа – топлесс. Затем в этаком виде заявилась в комнату парней, заходясь в рыданиях. Ничего не помнит. Отрицает пережитое в беспамятстве сексуальное насилие, но вынуждена сделать аборт. А в последний раз полиция приволокла нашу героиню из увольнения в городе, где та вела себя неподобно на публике; всучила ей штраф за хулиганство на полтысячи долларов, истощив и так скудные из-за беспробудного пьянства финансовые запасы. Опять же, ни проблеска в памяти.

На приеме девушка занимает оборонительную тактику: выпиваю понемногу всего лишь пару раз в месяц. Мол, сижу и «никого не трогаю, починяю примус». Постепенно «раскручиваю» бедолагу на полную: оказывается, по понедельникам она либо не является на утренние построения и занятия, либо приползает с большим опозданием, в гражданском, наспех накинутом облачении. Она трудно восстанавливается после еженедельной попойки, обычно на это уходит дня три – а тут и следующие выходные на носу. Устраивает ли ее качество жизни? Не мыслит иначе. Теоретически, хотелось бы «завязать», а практически – отсутствует сила воли, а также элементарное видение проблемы. После нескольких сеансов с социальным работником девуля начинает «прозревать», но до полного достижения само-критики нам пока далеко. Убалтываю ее на попытку принятия таблеток налтрексона. Пока соглашается.

В армии ей дают первый и последний шанс – отправляют не трехнедельное лечение взаперти. Курсантка волнуется: как прожить так долго без крепких напитков? У нее по жизни трясутся руки, а тем более в «отходняке». Выписываю диазепам в убывающих дозах, на несколько первых дней по прибытии в центр лечения зависимостей – а то, пожалуй, сорвется еще в судороги.

Но настрой у меня скептический: молодая женщина настырно собирается после лечения в отпуск домой – а это означает пустить все труды насмарку. Ведь дома – длинный список родственников-алкоголиков (и наркоманов), не говоря уже о друзьях, поголовных пьяницах. Длительно толкую о генетически низкой активности фермента алкокольдегидогеназы у ее народа – у девушки широко раскрываются глаза: похоже, никто не осмеливался даже заикнуться, почему именно ей надобно держаться от алкогольных напитков как можно дальше. «Нетолерантная» ведь тема, так можно и на обвинение в дискриминации напороться. Бедная споенная нация. Государство открестилось, откупаясь финансово, не занимается серьезно реадаптацией целого народа.

Глава 6: ТОЧНО В ЦЕЛЬ

1