Лекарство для империи. История Российского государства. Царь-освободитель и царь-миротворец

Как и Победоносцев, это был человек высокообразованный, исследователь отечественной истории, президент Академии наук. На общем сером фоне администрации 1880-х годов он представлялся личностью большого масштаба. Статс-секретарь и председатель Исторического общества А. Половцев объясняет это «ничтожеством современников» и «чрезвычайным упрямством характера» всемогущего министра.

Самая лучшая историческая репутация в «команде» Александра III у двух инородцев, что и неудивительно, поскольку при общей националистической установке на выдвижение «природных русских» попасть на высокий пост и удержаться на нем могли только «природные нерусские» исключительных дарований. Самые успешные стороны правительственного курса – внешнеполитическая и экономическая – связаны с именами министра иностранных дел Н. Гирса и министра финансов Н. Бунге.

Николай Карлович Гирс (1820–1895), по происхождению швед, принял российское подданство в уже немолодом возрасте. Это был, если использовать терминологию нашего времени, карьерный дипломат, долгое время занимавшийся азиатским направлением, в конце царствования Александра II – заместитель А. Горчакова. Пост министра он занял в 1882 году и оставался на нем до самой смерти.

Николай Карлович Гирс. Фотография

По своим взглядам это был человек умеренный, приверженец «средней линии», которая сочетала отстаивание имперских интересов с уклонением от серьезных конфликтов. За это Гирс часто подвергался нападкам со стороны «ура-патриотов», очень сильных при дворе, но упорно противился всякому ужесточению дипломатический риторики и в противоречие официальной доктрине держался проевропейской, прежде всего профранцузской направленности – притом что республиканская Франция у отечественных консерваторов симпатии не вызывала. Царь неизменно поддерживал Гирса, иногда защищая его от собственного окружения. Проправительственный (даже еще более реакционный, чем правительство) издатель влиятельнейших «Московских ведомостей» М. Катков требовал «русского министерства иностранных дел» во главе с «русским министром», но тщетно. Больше всего Александр III опасался потрясений – как внутренних, от которых его оберегало министерство внутренних дел, так и внешних, от которых Россию защищал Гирс.

Безусловно позитивной стороной противоречивой эпохи Александра III был стремительный экономический рост. Он был следствием не только общественной стабильности и мирного времени после революционных и военных бурь предыдущего десятилетия, но и результатом весьма здравого хозяйственного курса, который выстраивал министр финансов Николай Христианович Бунге (1823–1895). Это тоже был человек тихий, даже смирный, старавшийся ни с кем не ссориться и во всем угождать императору, но при этом знающий и дельный.

Николай Христианович являл собой редкое сочетание ученого и администратора. Он вышел из академической среды, трижды возглавлял киевский Университет Святого Владимира. Писал яркие полемические статьи, отстаивая концепцию свободного предпринимательства с умеренным государственным регулированием – она и сегодня не кажется устаревшей. Резко критикуя Маркса за то, что тот потакает низменным инстинктам масс и поощряет паразитизм, Бунге выступал за «государственный социализм», при котором государство следит за тем, чтобы частная инициатива не превращалась в хищничество.

Стране повезло в том, что Александр относился к Бунге, который когда-то учил его экономике, с глубоким почтением. Министерством финансов бывший профессор руководил только до 1887 года, но, как мы увидим, успел на удивление много.

О том, как в эти годы поднялась промышленность, мы еще поговорим, но не менее важным событием было понижение выкупных платежей за помещичью землю и учреждение Крестьянского банка – эти меры заметно улучшили жизнь сельской России. Еще одной личной инициативой Бунге была гуманизация рабочего законодательства: ограничивалось использование детского и женского труда, вводились некоторые меры по защите «мастеровых» – но при этом ужесточались наказания за стачки и прочие акты неповиновения.

Николай Христианович Бунге. Фотография