Лекарство от морщин

— Прапорщик, отправляйтесь со своей группой, найдите эту машину. И передайте командиру батальона мой приказ, послать в город команду, пригнать с механического завода локомотив-тяжеловоз, тот, который возит ковши с расплавленным металлом. Он сможет перетащить захваченный… этот… танк, в город на завод, а там пусть инженеры разбираются, что в нем такого нового. Сам пусть зайдет сюда за документами…

Прапорщик козырнул и вышел. Полковник повернулся к пленным.

— Господа офицеры! Вас после допроса накормят и оденут, но сейчас вы расскажите нам, как попали в плен.

Один из имперцев встал и начал рассказывать, Су переводил малопонятные обороты, вставляя свои реплики.

— Наша колонна шла следом за обозом. Моя машина была последней в строю. С севера через хребет ведет на равнину узкая, но проходимая дорога. Пройдя горы мы углубились в лес…

— Много ваших войск за хребтом? — спросил второй офицер.

— Еще несколько полков. Пересечь пустоши достаточно серьезная задача. Основные силы подтянутся, когда экспедиционный корпус захватит плацдарм по эту сторону хребта.

— Вы должны занять два города и дорогу на юг? — подполковника интересовала цель атак.

— По возможности, — ответил имперец. — Главное, обеспечить захват достаточной по площади территории и организовать сильную оборону, чтобы отбивать все контратаки Республики…

— Я прошу прощения, — прервал перевод Су и, подойдя к подполковнику, проговорил вполголоса, так, чтобы пленные его не слышали. — Мне кажется, но я исхожу из своих знаний языка, что это создание плацдарма всего лишь ложная цель, чтобы оттянуть сюда силы Республики. Настоящий удар придется в другое место. Они могут этого не знать, но чувствуют, что их действия всего лишь отвлекающие.

— Интересное мнение, спасибо, позже изложите его подробнее, — кивнул второй офицер. — А сейчас продолжим.

Су извинился за прерванный допрос и разговор продолжился.

— Как я уже сказал, моя машина шла последней, — пояснил пленный. — Грунтовая дорога была извилистой, приходилось следить за поворотами и снижать скорость. На одном из участков машину повело в сторону, соскочила гусеница. Это обычное дело, бывает камень попадает и звено соскакивает с колеса. Мы остановились и водитель вышел посмотреть. Вокруг было тихо, обычный глухой лес. Мы знали, что в этой части страны нет населения, а единственную деревню мы проехали еще в горах. Колонна ушла вперед, и мы начали ремонт, чтобы побыстрее их нагнать. Ремонт не сложный, выбить палец из трака, развернуть гусеницу, наехать на нее танком, занести концы и соединить обратно. Но мы не успели даже начать, когда вдруг услышали дикий крик: «Суперфосфаты!»…

— Как-как? — удивился полковник.

— «Суперфосфаты!» Это такие удобрения, — пояснил имперец. — Но я думаю, какой-то маг использовал его в качестве заклинания. Меня и наводчика скрутило со страшной силой длинными и гибким, как я тогда подумал, веревками. Водитель как-то ухитрился отпрыгнуть и бросился бежать по дороге. Из леса выскочил и прицелился ему в спину человек в хорошей и дорогой городской одежде. К нему вышел второй. «Уйдет же… Только шкурку не попорти, нам нужна форма!» — сказал он стрелку. Я уже хотел крикнуть, предупредить водителя, но внезапно он упал и какая-то длинная змея поволокла его прямо по дороге обратно. Потом я разглядел, что это была толстая лиана с листьями, но клянусь Маа, она двигалась как живая! Что-то дернуло танк и он сполз с дороги на обочину. Позже, когда нас подняли и повели на какую-то поляну, я увидел, что эта необычная магия сорвала и вторую гусеницу.

— Так там был маг? — спросил второй офицер.

— Очень сильный! Я только не понял, кто из партизан был магом, там было трое взрослых и ребенок. Но взрослые были инженерами. Я решил, что настоящего мага нам не показали из осторожности и он прятался где-то в лесу.

— Почему вы решили, что они инженеры?

— Так они сразу полезли в танк, вытащили всю документацию, инструкции по ремонту и обслуживанию, руководство водителя, сняли боковые бронепанели, полезли в двигатель. Один из них начал бегать вокруг машины и кричать: «Они украли мое изобретение!», а второй пытался его остановить, говорил, что новые идеи часто приходят одновременно к разным людям, когда их время назревает.

— А остальные двое партизан?

— Третий взрослый разговаривал с подростком, я не слышал о чем, но оба держали нас под прицелом. У парня отличный имперский длинноствольный револьвер. Он еще обрадовался, когда в танке нашли для него подходящие патроны. Инженеры успокоились и тогда возник спор, что с нами делать, расстрелять, взять в плен или отпустить. Понятно, что отпускать нас никто не собирался, а пленные партизанам только обуза. Дело шло к расстрелу.

— Вы так долго все рассказываете! — воскликнул полковник. — Так вас расстреляли или нет?

— Я приношу свои извинения, — слегка поклонился ему пленный офицер. — Таковы особенности нашего языка. Мне и моим сослуживцам пришлось вмешаться и дать слово, что мы не попытаемся сбежать и останемся в плену, пока нас не обменяют на пленных республиканцев…

— А что, есть такие? — спросил полковник.