Лекарство от скуки. (Не) твоя девочка

– Моей репутацией и моей задницей. Ты знаешь, там холодно, на нарах. Я чуть потенции не лишился. Сам не хочешь сгонять, попробовать? Может, и конкурсов не захочется больше?

– Я. Все. Сказал.

Кто бы сомневался. Отцу было откровенно плевать на то, что будет дальше с сыном. Сейчас для него было главным – убрать из поля зрения СМИ родню с подмоченной репутацией. И пофигу, что сам же все и спровоцировал. Конверт, с которым Виктора взяли оперативники, был запечатан, засунут в папку с тендерной документацией. Пальмовскому и в страшном сне не могло присниться, что его руками организована дача взятки. А кем-то другим организована его взятие с поличным…

– Засунь свои слова…

– Тебя завтра уже не должно быть в городе! – Отец знал, что может сейчас услышать. Не стал доводить до конфликта, перебил на полуслове.

– Прости, но я тебе больше ничего не должен. Сам решу, что мне делать и как жить.

Можно подумать, он реально сейчас убежит, сверкая пятками. Просто из принципа решил, что останется. Будем мозолить глаза, наблюдать, как недоброжелатели топят отца. Да что там таить? Он и сам его с удовольствием сейчас утопил бы!

Альку хотелось видеть. Нещадно. Руки зудели от желания обнять… Но сначала – домой, отмыться от смрада камеры, которым, кажется, на всю жизнь пропитался. Понятно, что это были причуды разума и обоняния. Ничем таким особенным там не воняло… Но хотя бы побриться, сменить костюм…

Не стал звонить. Хотел сделать сюрприз. Увидеть, как она замирает, словно испуганный тушканчик, как глаза наполняются радостью и счастьем. Дальше в его воображении путались самые разнообразные варианты… От того, как Аля бросится ему на шею, до того, как даст по мордасам – и будет, наверное, права.

Еще был самый неприятный, о котором Виктор даже боялся думать: девушка сделает вид, что они вообще не знакомы, пройдет мимо и не заметит. Кто будет скучать в одиночестве, когда вокруг там много самых разнообразных средств излечения?

Реальность дала под дых, да так сильно, что даже ребра, кажется, заныли… Пальмовский впервые ощутил, что такое настоящая боль – не физическая, к той он давно привык на тренировках. Боль от того, что тебя предают… Ломкая такая… Сначала придавливает тяжестью, гнет позвоночник… А потом разливается жгучей отравой по венам.

Виктор никогда не мог представить, что от вида Славки рядом с Алей ему захочется сдохнуть на месте. Или кого-нибудь убить. А лучше – всех уничтожить, а потом самому испариться.

– Привет. Что за праздник? – Он, конечно же, был сильнее эмоций. Приехал, чтобы встретиться и поговорить, значит, обязательно это сделает!

– Эх, ты, ухажер… – Славка сделал вид, что ничего не случилось страшного.

Виктор не слышал его – он смотрел в глаза Али. Читал в них что-то… И, как всегда, не мог разобрать ни слова… Алькин взгляд был для него всегда какой-то смесью японского и испанского: очень выразительный, эмоциональный, экспрессия бьет через край… Но черт разберешь – радуется или костерит тебя сейчас на все лады?

– У девушки День Рождения, между прочим… А ты приперся с пустыми руками…

Брату было начхать на молчаливый диалог между Виктором и Алей. Ему общения хотелось. А Виктор бы с удовольствием надавал сейчас Славке по мозгам. Потому что не фиг отираться рядом с его девушкой, даже если есть веский повод!

– Я ему всегда рада. – Аля ответила непривычно тихо и спокойно. Опустила взгляд на букет, который держала в руках, перевела его на коробочку с ярким пышным бантом.

– А мне? А как же я? – Славка продолжал прикидываться дурачком, вроде как разряжая обстановку. Улыбался во все свои белоснежные тридцать два…

– Ты не мог бы свалить отсюда? Видишь, не до тебя?!

Ревность, застилавшая глаза, немного отступила. Но не настолько, чтобы Виктор мог расслабиться и смотреть на мир спокойно. Никакие дыхательные техники и приемы не помогали. Он уже столько раз втянул воздух и задержал его в легких, что им пора бы разорваться от напряга. Не разрывались. Но болели. С этим нужно было что-то срочно делать!

– Вообще-то, я работал за группу моральной поддержки, дорогой братишка!

Со Славки недовольство Виктора скатилось как с гуся вода. Хоть колом по затылку пройдись, эта подлюка продолжит улыбаться!

– Слава… Спасибо за поздравление… – В их разговор опять вмешалась Аля. Снова тихо и как-то очень неуверенно. – И вообще – за все спасибо. Но ты не мог бы оставить нас вдвоем?

Славка скуксился недовольно, даже фыркнул. Но кивнул согласно и ушел, пиная ногами какой-то ледяной комок. Его, наверное, могло быть жалко… Кому-то. Но не Виктору, и точно – не сейчас.

– Ну, здравствуй, что ли?

Внезапно исчез весь запал. На Пальмовского навалилась какая-то странная, неожиданная робость…

А вот Аля от робости не страдала. Букет полетел в сторону, коробочка тоже приземлилась где-то в сугробе. Девушка подлетела к нему в два шага, повисла на шее… Прижалась к нему так плотно, что даже сквозь слои одежды можно было ощущать, как вздымается и опадает грудная клетка…

– Эй, Аль, ты что там? – Он поддел ее подбородок пальцами. – Сырость решила развести?