Лекарство от скуки (СИ)

— Я люблю тебя, Наташ. — Добавил он, куда-то вдаль глядя. Усмехнулся однобоко, глаза зажмурил. — Может, не совсем так, как ты бы хотела… Не так, как себе это представляешь. Но я сам других слов в объяснении того, что чувствую, не нахожу. Любовь — это тоже помешательство. — Торопливо пояснил, словно оправдываясь. Теперь смотрел мне в лицо, словно отклика какого ждал, а я на требовательный взгляд отзываться не торопилась. — И в мире становится тесно двоим сразу. Одним целым стать приходится. А этому ещё нужно научиться.

Он говорил, говорил, говорил. То шёпотом, то громко, с вызовом, с упрёком, а я только сильнее в ворот плаща куталась. Кулаки в него прятала, нос, подбородок. Слушала и понимала, что больно. Мне внутри больно. Мне внутри холодно. Одной… Устала, потерялась, запуталась. А он говорит так красиво, так правильно. Теми словами, которыми сама себе когда-то рассказывала. И прильнуть к нему хочется, но я продолжала сидеть на стылой земле. Не шевелясь, не дыша практически. Словно в анабиозе. Или в трансе каком… Ждала, пока уйдёт. Мне казалось, что так будет правильно… Правильно будет отпустить…

Уснуть в ту ночь я так и не смогла. Мы разошлись не поговорив. Татарин замолчал, в ожидании отклика замер, а я так ничего и не ответила. Встала и ушла, как делала всегда в наших с ним отношениях. Встала и ушла, а он удерживать не стал. Остался стоять в беседке, бросая призывный взгляд в мои тёмные окна, а я пила горячий чай и смотрела в одну точку, внушая себе какую-то очередную истину, которой только бы не подавиться, а дальше легче пойдёт.

С рассветом приняла душ, и после воды все вчерашние эмоции, точно змея кожу, с себя сбросила, оставляя в памяти белый лист, заметки на котором написаны аккуратным ровным почерком. Без исправлений и помарок. В некоторой растерянности замерла за чашкой бодрящего кофе, не понимая, чем же себя занять, ведь на работу мне вроде как уже и не нужно, а в институт слишком рано. Положение спас телефонный звонок. Номер звонящего я узнала. Когда-то в паре работали на контору. Специалист по финансовым операциям. Банковскую систему изнутри знает и знаниями своими пользуется. Бывает, даже в личных целях. Или по просьбе. Моей, например.

— Флешка в твоём почтовом ящике. — Отрапортовал тот без приветствий. Я плечи расправила, на действие настраиваясь.

— Себя не обидел?

— Взял как за обычный заказ. Тебе на бельишко кинул. Красивая женщина должна выглядеть достойно! — Подмазался, вызывая хоть и натянутую, но искреннюю улыбку.

— Спасибо за заботу. При случае подниму тост за твоё здоровье. Пока.

— Пока. — Вторил парень моим словам и отключился. Его номер исчез из журнала принятых вызовов секунду спустя, заставляя болезненно поморщиться: конторские привычки всё за собой подчищать сработали.

Но думала я о другом. О Громове и о том, с каким лицом он выслушает информацию, что счета компании опустели. В считанные мгновения баснословные суммы проделали многоходовый путь, в конце которого им суждено было раствориться в бесконечном и многогранном мире цифр.

На пороге моей квартиры он оказался к полудню. Пьяный, немного уставший и совершенно свободный. К этой встрече я была готова. Яркое платье, вызывающий макияж, туфли на высокой шпильке и подчёркнутая горделивая осанка. Лучшее, что было в его никчёмной жизни! Именно это понимание должен был заклеймить мой образ.

— Ну, здравствуй! — Раскинул он руки в стороны и пошатнулся под действием алкоголя. — Сам не ожидал, что приду к тебе. Вдруг оглянулся и понял, что у твоего дома стою. Ведь идти, по сути, мне больше и некуда.

— Здравствуй. — Отозвалась я и сделала приглашающий жест. Громов вошёл, но прежде чем пройти в гостиную, похабно ухмыльнулся.

— А… этот?

— Нет его. Выгнала. — Прошептала я севшим голосом, наблюдая за тем, как мужчина мечты… моей былой мечты… его образ… как он разбивается о реальность.

— Ты, может, догадываешься, почему я пришёл? — Оглянулся Громов, но не на меня смотрел, а исследовал квартиру на наличие спиртного. В сторону бара я сама ему указала и не стала препятствовать, когда то, что покрепче выбрал.

Он наполнил бокал виски и его осушил, забыв поморщиться.

— Тебя жена выгнала. — Озвучила я свою версию, а Громов с готовностью кивнул, отчего-то рассмеявшись.

— Это да, это вчера ещё. Но вчера, как ты понимаешь, я не пришёл.

— Тогда что?

— Наташ, а ты помнишь, с чего у нас всё начиналось?

— С обмана. Или ты что другое имел в виду?

— С обмана… верно… Но я всё же о другом. Тогда всё проще казалось. Впереди только мечты, перед глазами способ их реализации, а за спиной голод и нищета.

— Ты почему об этом вспомнил?

— Да так… чувство такое, что в прошлом оказался. Вот ты. — Рукой на меня махнул и туловищем назад подался. — Красивая, успешная, знающая себе цену, а перед тобой я. И я по-прежнему ничего из себя не представляю. — Совершенно по-глупому рассмеялся.

— Пришёл, чтобы петь дифирамбы? Так, это ни к чему.

— У меня ничего нет, Наташа. Вообще ничего! Как такое могло случиться? Вчера ещё было всё: семья, жена, бизнес свой. А сегодня уже ничего нет.