Лекции по искусству. Книга 1

Тело Исаака все светиться. Он агнец заклания, он невинная жертва. Вот этот мощный старик, скрутив ему руки, положил его на камень и своей огромной ручищей давит на лицо — безжалостно, беспощадно. И в тот момент, когда он был готов его зарезать, появляется ангел божий и хватает его за руку. И Авраам не понимает, кто его остановил. Не понятно, видит ли он ангела или нет. Он не знает, что случилось. А мы знаем. Господь испытывает этого человека. И что важно для воспаленного ума и сердца этого фанатика, так это голос Творца, который он слышит.

У Рембрандта был единственный сын Титус, которого он боготворил. Имеется огромное количество его портретов.

Титус

Когда Саския, родив ребенка, стала умирать, она оставила завещание о том, что ее наследником остается только сын и больше никто. Другого наследника не было, и Рембрандт стал опекуном собственного ребенка. Но Саския и здесь внесла свои коррективы. По ее завещанию, если муж решит жениться еще раз, то он полностью лишается опекунства. Поэтому Рембрандт больше никогда так и не женился. Она оставила сына в залог. Какая была ревнивая женщина.

Но, она знала, что без базара муж жить не сможет, как и без красок, и холста. И она распорядилась, чтобы он получал проценты от всех ее денег, которых прибыло после смерти брата. И это была ощутимая сумма. До совершеннолетия сына он тратил эти деньги. Вы знаете, его сын очень рано умер. Видимо болел тем же, что и его мать, и дядя, но жизнь этого мальчика была отдана отцу, которого он любил. И, когда мальчик достиг возраста наследования, то очень успешно женившись, тут же все деньги вложил в отца. Все его внимание было направлено на него. Только благодаря сыну, Рембрандт открыл офортную мастерскую и завел антикварную торговлю. Офортистов очень мало и, когда Рубенс узнал о его мастерской, то тут же подписался на все офорты Рембрандта. Сейчас все офорты художника находятся в Бельгии.

Даная. Фантастическая работа мастера.

Даная

Я видела ее еще до того, как этот шедевр облили кислотой. Вы подходите к работе и понимаете, что источником света является она сама, а не свеча или что-то другое. Свет находится внутри нее. Она источает этот золотой свет, протягивая руку к своему возлюбленному, который обладает ей не физически. Он проникает в нее, как свет и она рожает ему героя Персея.

Русский художник Александр Иванов написал вещи, равных которым в русском искусстве нет, если только работы Врубеля. У него есть замечательная вещь. Стоит Дева Мария, нежнейшая, в недоумении разводит руками, а рядом стоит Архангел Гавриил, материализовавшийся в свет. И он направляет на нее этот свет, сгустком которого он явился.

Он проникает в нее и от нее начинает исходить сияние. В этой картине показывается непорочное зачатие. Проникновение внутрь, чего-то животворящего.

Но Иванов русский художник, воспитанный на наших традициях, а Рембрандт протестант и сын мельника. Но и у одного, и у второго написан один и тот же эффект. Когда существует некая энергия невероятной мощи, которая объективно существуя входит и творит. Называйте это божественным светом, как хотите. Как это можно написать? А как Рембрандт рисует все, что его окружает. Я не могу вам передать, как написана скатерть. Тяжелое шитье, туфли все в драгоценных камнях, дорогое ложе, браслет изумительной красоты, коралловые банты зажигаются каплями, драгоценности в косе. И все это ничто по сравнению с этим таинственным мистическим главным актом творящемся на ваших глазах. А ты, попробуй, напиши! И тут я помяну своего покойного доктора за открытие Рембрандта, когда тот делал копии с его картин. Он делал копию дрезденской «Саския на коленях» и показал мне палитру.

Саския на коленях

Он восстановил палитру Рембрандта! Он тогда сказал: «Паола, он краски на палитре не смешивал никогда». У моего врача была огромная палитра, куда были вставлены такие сосуды-чашечки и в них находились очень густые живописные смолы. И он брал эти смолы и писал все эти украшения, а потом покрывал их, пока те не успевали засохнуть. И только поэтому они горят и смотрятся как живые. Он создал эту технику и больше я ее ни у кого не видела.

Вот Хлебникову надо было что-то сказать, и он изобрел язык. Пушкин изобрел, и художник также изобретает язык, на котором хочет говорит. И весь мир так делает. Дело это сложное, но самое главное это язык.