Лекции по искусству. Книга 1

Вы видели фильм «Ночные посетители»? О чем тогда с вами разговаривать! Это последняя попытка утвердить темы, которые вот-вот должны исчезнуть и раствориться навсегда. Это рыцарские идеалы прекрасной дамы, рыцарского служения. Это прочтение истории в этом контексте, воспоминания о некоем короле, основателе династии Копетингов. Гога Копет, который полюбил служанку и стал ей служить. Та стала королевой, основоположницей рода Копетингов. В этот список входит король Артур. Именно в этот момент начинается вся идеология артуровского цикла. В России вся идеология сказочных богатырей и королей. Смотрите Васнецова и всех прочих. Идет попытка уцепиться, схватится за полусказочную, полустертую необходимость, чтобы вернуть его к ценностям, абсолютно утраченным и так необходимых для общества. И, когда обсуждается поздний романтизм, снова начинается помешательство на короле Артуре. До сих пор обсуждается наследство Копетингов. Я знаю одну девушку, которая в одном из европейских университетов защищала свою работу о наследстве и ценностях Копетингов.

Необыкновенная литература начинается во всем мире. О Шир Ле Мане, о Карле Великом. Памятник Шир Ле Мане поставлен в конце 60-х годов, потому что это необходимо. И это во всем мире. Внутри этого разлитого в европейской традиции абсолютно непременного, обязательного требования вернуть культуре представление о рыцарстве, мужчине-рыцаре и, конечно, обязательно прекрасной даме, потому что все стало обрушиваться. Замечательные слова написал Франц Анатоль: «Женщины, я предупреждаю вас: бойтесь эмансипации — она для вас губительна и смертельна». И сам же отвечает на вопрос, почему они перестали быть тайной и к ним потеряли интерес. «Я с ужасом предвижу те страшные времена, когда какой-нибудь нахал не уступит вам место (смех). Кем вы были? Вы вспомните, кем вы были! Вы были искушением Святого Антонио в пустыне. Вы были тайною. Что вы делаете? Что вы нацепили на себя эти чулки?!»

Даже в России, которая четко следовала очень жесткой православной традиции, Богородица есть Приснодева, а не Царица Небесная. Ее дело рожать, терпеть и просить. В России появляется романтик именно этого типа, занимающий собой пространство русской поэзии — Блок, который обращался к прекрасной даме. А кто за ней стоит неважно, хоть сама дочь Менделеева. Ужас в том, что это была за женщина. Как мало она вписывалась в трафарет — огромная, большая, похожая на папашу, конкретная, несчастная и талантливая. Что он сделал с ней! а когда сообразил — было уже поздно.

И начинается движение прекрасной дамы. Блок пишет «Роза и крест» об Эртране, Гайтане и прекрасной даме. За всем этим стоит очень сильно воскресшая идеология: в Англии так просто поголовно, в России на невероятном уровне, о Франции просто не говорим, об Италии тоже. Что любопытно, есть один момент смотрения. Рассматривания картин. Они висят в музее, от всего оторванные. Люди приходят, смотрят: ой какие наряды! какие женщины! Это надо же, чтобы так повезло, чтобы женщина была с таким овалом лица, с такой копной волос, такими русалочьими глазами. Но пишут только ее.

И они специально возвращаются к средневековым мотивам. Возвращаются к витражам. Блок выдумал свою даму, а здесь была живая модель. Картина Сомова «Дама в голубом» разве не прекрасная дама?

Дама в голубом

И во всей этой истории есть тройной слой. Они между собой не связаны, а по сути очень сильно сцеплены конкретной, единой идеологией, которую называют поздний романтизм с возвращением рыцарского идеала. Некоторые мужчины стараются следовать этому образцу.

В России, также, как и в Англии, и как во Франции, идет возрождение сказки. А самое главное, господа, попробуйте немножко сделать усилий в отношениях. В семьях стали воспитывать детей. Система воспитания изменилась. Мальчикам стали внушать рыцарские идеалы. У девочек тоже свое. Вошла в кровь литература и живопись. Но, когда мы отдельно приходим смотреть картины они являются выражением их национальной идеи времени, прекрасного стиля, возвращением или попыткой вернуть обществу сознание и отвернуть от машины социализма. И за этой идеологией конкретно, а не абстрактно, стоят розенкрейцеры. В России розенкрейцерское движение великолепная вещь, которая имеет криминал (смех). Вот такая ложа. Они были людьми высшего общества и миллионерами. Это очень элитарная вещь. У людей, даже у историков в головах каша. Они путают масонов, розенкрейцеров, жидомасонов. На самом деле мешать ничего не надо. Все очень просто, если знать, потому что возрождение розенкрейцеровской ложи, а это — международная ложа, в основе своей розенкрейцерская, то есть креста и розы, а именно рыцарей и прекрасных дам.